– А теперь слушай меня, мудак! Через три минуты ты будешь слышать, как твою жену мои бойцы начнут трахать во все щели и отрезать ей при этом уши! А твоему щенку я лично отрежу все пальцы и заброшу их тебе в окно. Пересчитаешь. Если не хватит, отрежу последний, пока еще маленький. А если ты думаешь, что я не посмею, то мы притащим обоих сюда, к магазину, и на твоих глазах будем их убивать! И если ты хоть одного заложника убьешь или ранишь, мы возьмем вас живыми и будем рвать на части! Уяснил?!

Ролка молчал. Мой голос мало походил на голос нормального человека. Скорее на спятившего от крови и бойни отморозка, способного пустить под нож любого, кто стоит у него на пути. А раз так, то все угрозы относительно «накажут – не накажут» не проходят. Сейчас значило только мое слово. Только мое. И он это отлично понимал.

– Все. Пошел отсчет! Даю две минуты!..

Я бросил трубку и поднял радиостанцию.

– Всем! Говорит «Куб». По моему сигналу – начинаем. «Конус», как только Ролка или трое его людей одновременно окажутся на прицеле – дайте знать.

– Есть.

– Вы и вправду искалечите его семью? – с некоторым недоверием спросил Уваров. Но в его глазах явственно читался ответ – сделает.

– Капитан, – несколько грубовато сказал я, – ты за кого меня держишь? Я не палач и с детьми не воюю. Не принимай психологический ход за психоз.

«Издевательства», которые Ролка слышал по телефону, были не чем иным, как буффонадой. Да, жена Ролки и вправду стонала от боли – ее усадили на стул и несколько раз чувствительно ущипнули за руку. И то только потому, что добровольно изобразить боль она не захотела.

Вообще-то я считаю, что женщина, взрослая, все понимающая и отлично знающая, с кем живет, несет ответственность за свои действия. Никто не заставлял ее выходить замуж за убийцу и бандита. А если любовь застила ей глаза, значит, совесть и порядочность спали. Не может нормальный человек, зная, что рядом живет чудовище, быть с ним. Да еще пользоваться награбленным добром, делая вид, что не понимает, откуда все пришло.

Что до ребенка… Семилетний мальчишка мирно играл в комнате под присмотром профессиональной няньки. А Ролка по телефону слышал голос совершенно другого пацана. Радован успел найти ребенка приблизительно такого же возраста и уговорить помочь одурачить плохого дядю. У мальчишки талант пропадает – так изобразить плач и причитания, что даже недоверчивый бандит поверил!

В дела взрослых детей вмешивать нельзя – в этом я тоже убежден. И ставить им в вину проступки родителей невозможно. Они просто пока не соображают что к чему.