Режим огня не изменился. Пули так и свистели выше. Хотя разглядеть рослую фигуру на фоне стены огня можно издалека.

А потом вдруг все закончилось. Стихла стрельба в соседнем лагере, исчезли с неба странные машины. Только огонь все полыхал на земле, освещая весь лагерь и скрывая соседей от глаз наемников. Через несколько секунд перестали стрелять и по ним. Наемники начали приходить в себя.

– По машинам! – скомандовал Ланской и тут же повторил: – Живее, парни! Уходим!

– Туда не заглянем? – кивнул в сторону соседнего лагеря помощник.

– Незачем! – отрезал Ланской. – Нам ясно дали понять, что не стоит совать нос в чужое дело. И ничего, кроме трупов и груды искореженного железа, мы там не найдем. Я не зря говорил, что дело тут нечисто.

– Да!

Помощник с уважением взглянул на командира. Тот оказался прав.

– Проследи за сборами и доложи о готовности выступать. Мы и лишней минуты здесь не задержимся, – сказал Ланской ему. – А я пойду глотну грамм пятьдесят. А то что-то колотит.

– И меня тоже, – признался помощник.

– Хорошо, и тебе принесу, – согласился Ланской. Он не считал зазорным принести выпивку подчиненному. Тем более тот выполнял его приказ. – Работай…

Подстегиваемые командирами и страхом наемники собирали лагерь, желая как можно быстрее покинуть странное и жуткое место. О соседях никто не вспоминал. Каждый сам за себя…

…С момента начала внезапной атаки прошло три минуты.

Это были самые сумасшедшие минуты в моей жизни за последнее время. Сгусток движения, огня, нервов и смерти. Отследить происходящее глазами и запечатлеть в памяти практически невозможно. Слишком быстро все происходило. Только короткие фрагменты, мелькающие с частотой кадров в кинопленке…

…Прыжок через «контур», тусклый свет костров и небольших ламп, мелькание неясных фигур перед глазами, край армейской палатки.

…Очередь из «форма», прыжок к палатке, рывок полога в сторону, новый прыжок на высокую сухую фигуру, что пораженно застыла посреди ровного конуса помещения. Удар ногой, удар магазином комплекса, еще удар по соседней фигуре, что начала вставать и протягивать руки к лежащему под ногами карабину.

А за спиной тяжело дышит Марк. И где-то рядом Антон и Толик…

…Грохот слева и справа, стена огня метрах в семидесяти, крики людей, полные боли и страха. Перекошенные ненавистью и злобой лица перед собой, замах руки, удар, падение тела и возглас за спиной:

– Держи крайнего!

…Успеть скрутить руки, надеть наручники, взвалить тяжелое тело на плечи и резко присесть, когда потолок палатки разлетается от попавшей в него шальной очереди. А потом бегом наружу к двум огромным фигурам, затянутым в тяжелую броню. Рядом с ними на земле сидит инженер, а в полуметре мерцает прямоугольник «контура».