– А я тогда кто, профессор?

Новистра тоскливым взглядом прошелся по мне и пожал плечами:

– Понятия не имею. Кто угодно, но не человек!

– А в чем это выражается? Две руки, две ноги, одна голова… Все вроде на месте. Физиономия такая же. Сердце кровь гоняет по венам и артериям. Мыслю по-прежнему. Что не так?

– Все. Твои руки, ноги, кровь, мозги, кости, органы – это не то, что было раньше. Это сохранило форму, внешний вид, даже функции. Но… теперь состоит из другого вещества.

– Из какого? – оторопело разинул я рот. – Что за ерунда? Как можно быть из чего-то еще? Я не чувствую никаких изменений. Ну… почти никаких. Что вы имеете в виду?

– Тебе нужны медицинские термины? Изволь, если поймешь.

– В жопу термины! Профессор, я тот же Артур Томилин, что и был раньше! Тот же! Тело прежнее, сердце и голова прежние. Я и думаю как раньше. И ничего чужого, постороннего во мне нет.

Новистра отвел взгляд, чуть развел руками. Эти слова ему были неприятны.

– Знаю уже о вашей теории, парни просветили. Будто я как-то опасен для всех. Что мыслю иначе и другими категориями.

– Извини, – смущенно, но твердо ответил профессор. – Это моя ошибка. Поняв, что ты уже не человек, я подумал, что и образ мышления у тебя должен быть иной. Видимо, сработал стереотип мышления. Раньше считалось, что изменение характеристик мозга хотя бы на двадцать процентов полностью меняет структуру мышления.

– Да ладно, мелочь, – попробовал я утешить явно расстроенного собеседника. – Не стоит и думать. Меня больше интересует мое теперешнее состояние. Что произошло? Ведь я пролежал в коме…

– Двадцать четыре дня! – подсказал профессор.

Я удивленно присвистнул. Парни, конечно, называли цифру, но тогда я как-то не воспринял ее. Три с половиной недели.

– Артур! По совести говоря – я даже не знаю, что… сказать. Я привык иметь дело с людьми, а не с существами из другой плоти.

– Это точно?

– Точнее некуда. Знаешь, какая у тебя устойчивость кожи на разрыв?

– Какая?

– Ну, например, обычный скальпель ее не взял. Лазерный прожег, но место разреза затянулось через восемь секунд.

– Вы на мне опыты, что ли, ставили? – прищурил я глаза. – Нашли лягушку!