Девушка вопросительно приподняла одну бровь.

– Что такое?

Он задумчиво смотрел на нее.

– Мне не нравится, что приходится оставить вас здесь одну.

– Тогда я пойду с вами в храм.

Она наклонилась, чтобы поднять сумку.

– Нет. Там могут быть эльвы.

Фрейя фыркнула:

– Вы должны решить одну вещь. Либо я пойду с вами, либо останусь стоять здесь. Висеть в воздухе Мойра меня еще не научила.

– Если так, то следуйте за мной – но будьте осторожны!

– Я всегда осторожна, – ответила Фрейя, и Ларкин издал звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок. Железные петли тихо заскрипели, и это был единственный звук в храме. Не было карканья, шипения или хрипов эльвы.

Подняв меч, Ларкин вошел в храм. Фрейя последовала за ним, затаив дыхание. Интерьер храма был освещен бесчисленными свечами, пламя которых в сквозняке открывшейся двери заколыхалось, но не погасло. Их теплый свет освещал светлые стены и полированный пол, который блестел, будто на нем никогда не было ни единой крупицы грязи. Потолок храма выгибался вверх. Он был искусно расписан и изображал ночное небо со сверкающими лунами, настолько обманчиво реальными, что Фрейя могла бы попасться на эту иллюзию, если бы не могла видеть позади себя свет солнечных лучей.

Она последовала за Ларкином через храм, который был пуст, за исключением пяти статуй, стоявших на пьедесталах, расположенных в виде пентаграммы. Они изображали собой двух женщин и трех мужчин, причем скульптура одного из мужчин заметно выделялась, потому что была неухоженной. Ее камень в отличие от породы, из которой были изготовлены другие статуи, был выветрен, местами на нем змеились трещины, и Фрейя заметила темные пятна у ног изваяния, напомнившие девушке о мышиных экскрементах, которые она видела в подземелье.

– Кто они? – спросила Фрейя, любуясь скульптурами.

Ее отец нанял для строительства нового храма лучших каменщиков Тобрии, но их талант не составлял и десятой доли того мастерства, которое Фрейя видела сейчас перед собой. Хотя статуи были высечены из камня, их тонкие черты казались такими живыми, словно они могли в любой момент подняться со своих пьедесталов и выйти из храма.

– Это боги Иного мира, – ответил Ларкин, указывая на одну из женщин. На ее груди был выгравирован треугольник, кончик которого был обращен вверх, как на магическом кубе Фрейи. – Это Лита, богиня огня. Рядом с ней Мабон, бог воздуха. Их почитают Благие.

Фрейя разглядывала статую мужчины. Треугольник располагался на его левом бедре и по центру был разделен дополнительной линией. Должно быть, это и был символ Стихии Воздуха.