– Еще два дня, – сказал Ларкин, от которого не ускользнуло расстроенное выражение лица девушки. – Отдохните еще два дня, и если ваше заклинание не подействует, мы отправимся на поиски Талона обычным путем. Согласны?

Фрейя уныло кивнула, но только потому, что пульсирующая боль в висках в последние несколько мгновений значительно усилилась. Принцесса вымыла разложенную на кровати посуду, которую использовала для заклинания, и свернулась калачиком на матрасе, чтобы немного отдохнуть. Она повернулась к Ларкину спиной и все же ощущала на себе его взгляд. Девушка восхищалась его спокойствием и невозмутимостью по отношению к ней. Вот уже несколько дней он был заперт из-за нее в этой комнате и спал, сидя на стуле. Другой на его месте давно бы сошел с ума, но, возможно, такое бесконечное терпение было побочным эффектом бессмертия, ибо впереди у Хранителя были еще века. Или это годы, проведенные в подземелье, давали о себе знать? При этой мысли Фрейя в очередной раз осознала, как мало она на самом деле знала о человеке, с которым уже несколько недель путешествовала по материку. Он был храбр, верен и доверчив, но по-прежнему скрывал свою истинную натуру за маской Хранителя.

– Ларкин?

– Принцесса?

Она повернулась на кровати.

– Почему вы стали Хранителем?

– Зачем вам это знать? – недоверчиво спросил Ларкин, как человек, который всегда привык быть начеку и в жизни которого встречалось слишком много подозрительных людей.

– Мне хочется знать о вас больше.

Ларкин колебался, и Фрейя поняла, еще один вопрос «Почему?» просится с его языка, но вместо того, чтобы задать его, Хранитель ответил:

– Я хотел быть подмогой своей стране и своему королю.

– А почему в качестве Хранителя, а не просто гвардейца?

– Хранителям платят лучше.

– Но они также несут большую ответственность. – Фрейя не считала Ларкина лжецом, тем более не предполагала, что он станет лгать «своей богине», но у нее создалось впечатление, что мужчина своими словами пытается выманить ее на ложный след. Девушка не поверила, что страж избрал этот путь ради золота. Для этого Ларкин обладал глубоким чувством чести.

– Конечно, это правда, – сухо ответил Ларкин. Он схватил платок, которым чистил свой меч, и взял в руки сапог. Никаких пятен на нем видно не было, тем не менее мужчина принялся деловито полировать кожу. Опустив голову, Хранитель избегал взгляда Фрейи, но она не удовлетворилась его уклончивым ответом. Если он не хотел говорить, пусть скажет об этом, как тогда, в таверне Сирадреи. Принцесса пристально уставилась на Хранителя, и молчание, повисшее между ними, стало тяжелее, несмотря на веселые голоса, доносившиеся до постоялого двора с шумных улиц.