– Куда ты меня отведешь?

– К принцу. Он ждет вас.

Она пойдет к Кирану? Отлично. Принц поверит ей. Он должен был ей поверить. По крайней мере, Киран не относился к Хранителям так враждебно, как все остальные фейри. Тиган, например, смотрел на нее как на грязь под сапогами. Ему было проще всего осудить ее. Тогда он мог бы сидеть сложа руки и убеждать себя в том, что выполнил свой долг.

Они направились к Кирану. Зейлан неоднократно уверяла гвардейцев, что добровольно пойдет с ними. Бегство не имело смысла; она бы все равно не ушла далеко, но фейри не отпускали Хранительницу. Пальцы охранников крепко прижимались к тонкой ткани ее накидки и ночной рубашки, и девушке почти хотелось, чтобы они просто связали ее. Тем не менее она была рада, что коридоры были пусты и они мало кого встретили на своем пути. Возможно, с помощью Кирана Зейлан удастся освободиться еще до того, как Томбелл и остальные Хранители проснутся. Гвардейцы вместе с пленницей добрались до тронного зала, у которого, как и всегда, стояли двое охранников. Тиган приказал Зейлан и фейри, которые удерживали ее, остановиться.

Сквозь массивную дверь были слышны разъяренные голоса. Видимо, в комнате велись оживленные дебаты.

– Я не собираюсь проводить церемонию коронации сегодня! – взревел Киран.

– Нет, вы сделаете это, – произнес женский голос – Онора.

– Вы не можете заставить меня.

– Но я могу взывать к вашему здравому смыслу.

– Моя мать умерла.

Слова Кирана были пропитаны горечью.

– И я глубоко сожалею об этом, – продолжала Онора. – Но это еще одна причина, по которой церемония должна состояться именно сегодня. Людям нужен правитель, и мы не можем ждать до зимнего солнцестояния, чтобы дать его народу.

– У нас есть совет.

– Совет не заменит правителя. Людям нужен кто-то, кого они смогут почитать.

– И это не я.

– Вы станете таким правителем, когда боги вас благословят.

– Однако сегодня этого не произойдет, – решительно заявил Киран. Эта фраза прозвучала так, будто слова принца были последними в этом споре. Тиган кивнул охранникам. Дверь в тронный зал отворилась, и Зейлан провели в комнату, которая освещалась только тусклым светом нескольких стеклянных шаров. Киран как раз поднимался по ступенькам к своему трону. С измученным видом он упал на золотой стул и уперся подбородком в кулак. Потеря матери оставила на нем неизгладимый след. Даже на расстоянии Зейлан заметила покрасневшие глаза принца и темные круги под ними. Киран не заправил рубашку в брюки, а его волосы выглядели не просто слегка растрепанными, а так, будто он ворочался в постели всю ночь.