Глава двадцать третья Терзание

Глава двадцать третья

Терзание

Огонь горел уже какое-то время. Поначалу он был далеко, где-то там, внизу, в темноте, где никто бы не смог его разглядеть. Просто тусклое красное свечение посреди черноты. Казалось, что он никогда не станет сильнее, не разгорится. Казалось, что он просто прогорит и угаснет.

Но огонь обманывал человека с тех самых пор, как был подарен ему богами, — или с тех пор как человек украл его. Разные легенды рассказывают об этом по-разному. Единственное, в чем сходятся все, — пламя склонно к предательству, оно жжет человеческие руки с той секунды, как они впервые к нему прикоснулись. Стоит только решить, что пламя угасло, как оно тут же воскресает и обрушивается всей своей яростью, внезапно оказываясь неостановимым, всепоглощающим и слишком сильным, чтобы с ним бороться.

Так и с этим огнем. Едва заметное свечение обернулось пылающим адом, и словно из ничего за один удар сердца возник ревущий пожар — вездесущий, всепоглощающий и оставляющий после себя лишь пепел.

Жар окутал человека, сжимая его в своих тисках. Его кожа покрылась пузырями и начала отслаиваться, осыпаясь хлопьями, а кости стали плавиться и спекаться друг с другом.

Он по-прежнему слышал постоянный рокот Ткача, уносящийся куда-то в вечность, несмотря на окутавшее все вокруг пламя. Но и механический шум машины, и рев пламени заглушались голосами. Пощелкивающими перешептываниями. Будто триллионы невидимых насекомых одновременно решили затянуть свои песни где-то на задворках разума.

Он не мог больше терпеть. Огонь начал поглощать его тело. Дверь в комнату была открыта, и сквозь нее пробивался солнечный свет. Его лучи, хоть и яркие, казались прохладными по сравнению с пламенем, охватившим его с головы до ног.

Человек поднялся и потянулся к свету. Он поднял свое пылающее тело с грубой койки в попытке схватить пальцами лучи.

— Не двигайтесь, — мягко сказал некто, закутанный в рясу.

— Я горю… — прохрипел человек.

— Это Терзание, — сообщил ему незнакомец. — Мне жаль, но таковы симптомы. Мы пробовали все, что есть в нашем распоряжении, чтобы облегчить муки. Стазисные поля. Ледяные ванны. Наркотики. Искусственная кома. Другие несчастные говорили, что болезнь жжет их даже во снах.

— Это сон? — спросил человек. Его голос шелестел, будто сожженная бумага, разлетающаяся прахом по ветру.

— К сожалению, нет, — ответил незнакомец в рясе. — Лягте обратно. Вы слишком слабы.

— Мне нужно встать, — сказал человек и поднялся на ноги.

Тот, в мантии, протянул руку, чтобы его поддержать.