Впрочем, ни один из них сейчас не видел Хирама. Пригнувшись еще ниже, наемник выскользнул из-за джипа и упал за широкую цистерну с топливом, стоящую рядом. Развернув сошки своей винтовки, Хирам упер их в бетонный пол и, прикрыв один глаз, прильнул к оптическому прицелу. Поймав голову доктора Лаврова в перекрестие, наемник задержал дыхание. И вдавил спуск…

* * *

Загрохотал тяжелый пулемет, залаяли штурмовые винтовки. «Обсидиан» устроил засаду. Посреди короткого надуличного коридора лежали опрокинутые столы и стояло автоматическое орудие на треноге. Рядом с ним, укрываясь за импровизированной баррикадой, сидели адепты – несколько рядовых бойцов в шлемах и два офицера в темных очках и кепи на головах. Все они сейчас изо всех сил давили на спусковые крючки, опустошая магазины своего оружия в Александра Хоффа. Бывший наемник стоял на месте. Пули вгрызались в его тело, снаряды из автопушки вырывали куски мяса, обнажая кости. Хофф поморщился и сделал шаг вперед. В руке он сжимал еще один артефакт из запаса с портупеи.

– Вам нужно было… придумать что-нибудь… получше… чтобы остановить меня, – зарычал он и сдавил артефакт в ладони.

Вверх по руке хлынуло алое свечение, и вскоре аномальная энергия окутала тело Александра, исцеляя раны и заставляя клетки регенерировать с невероятной скоростью. Адепты «Обсидиана» начали перезаряжать оружие, но было поздно. Заревев от боли и ярости, мутант, все еще носящий лицо Хоффа, раскинул руки в стороны и высвободил накопленную телом при исцелении энергию. По коридору прокатилась волна акустического удара, корежа потолочные балки и превращая окна в метель из осколков, секущих всех, кто попал под них. Автоматическое орудие запнулось. А затем разлетелось на куски скомканного металла. Столы брызнули щепками, плиты пола вздыбились и погнулись. Бойцы «Обсидиана» разлетелись на куски изувеченного мяса, кровь брызнула в потолок. Во вновь наступившей тишине раздавалось лишь хриплое дыхание Александра.

– Путь свободен, – сообщил он, откидывая с дороги остатки тяжелой треноги, на которой стояла турель, – лестница на крышу – с другой стороны перехода, прямо за углом.

Владимир старался не смотреть на темно-красные пятна, в которые превратились адепты, устроившие засаду.

За разбитыми окнами шумел ливень и сверкали молнии. Капли дождя барабанили по подоконникам с силой настоящего града. Аномальная гроза, последние несколько часов медленно и неумолимо наползавшая на город, наконец разразилась.

За вторыми дверями отряд не встретил никакого сопротивления. Лучи ЛЦУ бесцельно обшарили пустой коридор со следами панической эвакуации. На лестнице также было пусто – лишь глухой стук подошв по бетонным ступенькам отмерял пролет за пролетом. Свистунов периодически задерживал взгляд на висевших на лестничных клетках плакатах и информационных стендах, но все они давно выцвели и потускнели.