– Вайз! – крикнул он. – Ее нет ни в моем кабинете, ни в ее каюте… Я не могу… не могу ее найти…

Миртон повернулся к нему и медленно, сам того не сознавая, провел ладонью по лицу.

Пинслип знала, что ей делать.

Она медленно шла вперед, наконец обретя полное спокойствие и отдавая себе отчет в своих поступках. Под ее ботинками хрустели небольшие ниточки инея – она слышала их, словно биение собственного сердца.

На подсознательном уровне она чувствовала, что блокировка снята и трюм будет открыт. Иначе и быть не могло – она в этом нисколько не сомневалась. После всей суматохи, вызванной нападением стрипса, а потом из-за Месье, Грюнвальд почти наверняка не поставил блокировку – слишком многое свалилось ему на голову.

«Ты ничего не понимаешь, Вайз. Но поймешь. Когда увидишь. Нечто времен Машинной войны.

Все погибнут, Вайз. Все рассыплется словно карточный домик. Выжженная Галактика. Война. Все, во что ты когда-то верила.

Это я – Напасть».

Дверь в грузовой отсек была закрыта, но блокировка на ней не стояла. Открыв ее без особого труда, Пин шагнула в темноту. Датчики ощутили ее присутствие, и в трюме начали мигать медленно зажигающиеся огни.

Он лежал там, недалеко от трупа киборга… в открытом… саркофаге, механическом гробу. Как всегда, прекрасный. Арсид. Ее Принц.

Присев возле Машины, Пинслип Вайз взглянула на прикрытое пленкой лицо с закрытыми глазами. Медленно и неуверенно она взялась пальцами за край защитной пленки, и та с негромким чавканьем отклеилась. Это был он.

«Ты исчезнешь или нет?»

«Да, конечно, если только ты меня поцелуешь. Даром ничего не бывает».

Пин протянула к Машине руку, но тут же ее опустила. Сердце ее колотилось так сильно, что она едва могла дышать.

«Поцелуй меня. Мы не скоро увидимся. Поцелуй меня и скажи то, что всегда хотела сказать».

– Нет, – проговорила Пин. – Не скажу.

А потом, уже ни о чем не думая, поцеловала своего Принца.

III. Глубина

III. Глубина