– Обжираешься, Зед, – ответила его сестра из Сердца. – Опять прыщи вылезут.

– И что с того? Будут на роже целые солнечные системы, – усмехнулся он.

– Скорее астероиды, – заметила она. По вмонтированному в навигационную консоль интеркому Зед услышал ее вздох, смешанный с треском клавиатуры. – Скучно. Когда мы отсюда улетим? Эта пустота меня добивает.

– Извини, но между Рукавами всегда так. – Зед разгрыз очередной хлебец. – В любом случае не столь уныло, как на Галактической границе. Тут хотя бы есть немного пыли.

– Пыли?

– Межзвездной пыли, которая возникает вследствие конденсации в межзвездном газе, где ядрами конденсации являются многоатомные частицы газа. Мы будем лететь сквозь немалое количество пылевой материи, но магнитные поля защитят нас без особых проблем. Пыли в сто раз меньше, чем газовой материи.

– До чего же захватывающе.

– Чувствую иронию.

– «Газовая материя»… Меня сразу же дрожь пробрала.

– Так и должно быть. – Зед потряс пакетиком перед интеркомом. – Ты знаешь, что в межзвездном пространстве содержится формальдегид, гидроцианид или цианоэтилен? Это бульон, из которого возникают сахара, пиримидины и пурины, а из них, дорогая, лепится ДНК. Жизнь есть везде, даже между Рукавами. Хотя выжгло ее немало.

– Ладно, с меня хватит, – вздохнула Тиффи. – Очередная лекция господина Чокнутого. Галактика-сралактика. Сахара-шмахара.

– Не бойся, скоро тебе не придется ни о чем думать, – фыркнул ее брат. – Скоро ты окажешься в блаженном неведении стазиса. Между Рукавами нужно совершить целую серию прыжков. А если тебе уже сейчас скучно, всегда можешь поступить так же, как Гарпаго.

– Ему незачем сидеть и следить за системами. Никто не воскресит его от гасителя, разве что если ты заработаешь понос от той дряни, которую жрешь. Если уж тебе охота потрепаться, скажи лучше, далеко еще до Рукава Лебедя?

– Один прыжок, хотя и длинный. Почти пятнадцать световых лет, но все равно неплохо, – Зед чавкнул и выплюнул засохший хлебец на консоль. – Мы в транзите. Радуйся, что большую часть пути мы преодолели через Искру Угольника. Иначе мы бы быстро выдохлись, даже пользуясь промежуточными станциями с зарядными установками для реактора. Дурацкая тысяча световых лет – это ведь шестьдесят шесть и шесть десятых прыжка. Тут было бы еще больше.

– Через Искру Угольника? Ту глубинную дыру? Ты говорил, что Угольник – это другое название Рукава Лебедя…

На этот раз уже вздохнул Зед, театрально закатив глаза.

– Рукав Угольника, Рукав Лебедя или Внешний Рукав – это одно и то же. Пятнадцать с половиной тысяч парсеков дуги, тянущейся почти от самого Ядра и дальше всего выходящей за пределы Выжженной Галактики. Не путай понятия. Искра Угольника – это глубинная дыра, находящаяся между Рукавами Лебедя и Персея, но не соединяющая их, как Прихожая Куртизанки или Туннель Кахтармов. Во имя Ушедших, Тиффи… ты должна это знать.