— Все ве-ерно, — неохотно прошипел он, резко склонив голову на бок и теперь глядя на тоэхов искоса. — Ты предупрежда-ал, что бу-удешь вести себя стра-анно…

Неприлично растягиваемые слова начинали раздражать, но юноша терпеливо ждал, боковым зрением наблюдая за хозяином скотобойни. Тот, вероятно поняв, что гости не торопятся в его амбар, уныло вернулся к работе, помогая потомству возводить изгородь.

— Не ва-ажно. Я сде-елал, как ты проси-ил.

Овилла все же не сдержалась, выдвигаясь из-за спины спутника и буквально на удар сердца опережая его вопрос:

— И что же ты сделал?

Вместо ответа ящер вдруг ожил, срываясь с места, и бросился к дереву. Киоши едва успел опустить руку суккуба, уже целившуюся в крохотного тоэха отточенной Красной звездой. Исчезнув в густой и колючей кроне, тот буквально тут же выпрыгнул обратно, волоча в мелких зубах объемный желтый пакет.

— Все, как ты и предсказа-ал, ро-овно в этот перели-ив, — решительно прошипел ящер, как делают существа, убежденные в своей правоте. Брошенный им пакет лежал на камнях дороги. — Ови-илла, ты выгляди-ишь лучше. Кио-оши, ты все же разду-умал ее сжига-ать?

Суккуб приподняла метательную звезду, но Киоши вновь придержал ее руку. Ящерица смотрела на них, словно ожидала соответствующей реакции на шутку. Наконец она не выдержала тяжелого молчания под пламенеющими взглядами двух рослых тоэхов.

— Тогда-а все, я уше-ел, — крохотный дракон развернулся, стремительной лентой ныряя в кусты. — Запо-омни, Кио-оши, Цутро де-елал это только из-за вознагражде-ения, глупые ро-озыгрыши мне никогда-а…

Зашуршали жесткие плотные ветви, и ящер исчез, растворившись во мраке каменного леса.

Овилла первой приблизилась к пакету, настороженно прощупывая его Красными.

— Я ничего не понимаю. Но, судя по надписям, это действительно тебе…

Киоши подошел. На верхней стороне истрепанного бумажного пакета, размокавшего и сушенного не один раз, виднелась полузатертая надпись.

Для Киоши Мацусиро. Очень важно.

Одной тропой можно пройти и семь раз. Нужно ли?

По обнаженной спине тоэха пробежал холодок.

От пакета буквально веяло тайной, но юноша не испытывал страха, скорее необъяснимую тревогу и печаль, что настигает, когда память прикасается к давно забытому образу. С огромной высоты, из-под самого купола бездонного красного неба мира Тоэхов, Киоши увидел себя, стоящего рядом с мощнейшим суккубом на пыльной каменой дороге, и что-то сломалось…