Как давно все это было: детство, ее близкие. Эгвейн не хотела, чтобы оно возвратилось, но вспоминала о нем с нежностью – как о прекрасном и далеком прошлом. Было бы чудесно снова увидеть родителей, услышать их родные голоса. «Если я ношу это кольцо, значит имею право выбирать сама».

В конце концов Эгвейн разрешила и Найнив, и Илэйн одну ночь поспать с каменным кольцом на пальце. Девушку удивило, с какой неохотой она выпускала кольцо из собственных рук. После пробуждения подруги рассказывали ей, что они видели во сне, и это, конечно, было Тел’аран’риодом, но им так и не удалось увидеть ничего более значимого, чем ненадолго явившийся образ Сердца Твердыни, ничего, что оказалось бы хоть сколько-нибудь полезным.

Плотный столб дыма поднимался теперь вровень с «Голубым журавлем» – по мнению Эгвейн, на расстоянии пяти-шести миль от реки. Другой темный шлейф вырастал к небу размытым пятном где-то у самого горизонта. Его вполне можно было принять за тучу, но Эгвейн знала, что это не так. Вдоль берега кое-где росли небольшие густые рощи, а между ними зеленая трава подступала к самой воде. Иногда берег становился обрывистым и выглядел как подрезанный.

Илэйн вышла на палубу и подошла к Эгвейн. Сильный ветер накинулся на шерстяной плащ Илэйн, такой же, как у ее подруги. Вот в том споре верх взяла Найнив – в выборе одежды. Эгвейн утверждала, что Айз Седай всегда носят самое лучшее, даже во время путешествий. При этом девушка вспомнила о шелках, которые носила в Тел’аран’риоде, но Найнив убеждала спутниц быть бережливее, хотя Амерлин и оставила им толстый кошелек в уголке гардероба старшей из подруг, ведь они до сих пор не имели ни малейшего представления, что сколько стоит в городах ниже по реке. Как явствовало из слов прислуги, Мэт был совершенно прав, говоря о гражданской войне в Кайриэне и о том, что она натворила с ценами; Эгвейн удивилась, когда Илэйн заявила, что Коричневые сестры носили шерстяную одежду чаще, чем шелк. Очевидно, Илэйн так хотелось поскорее выбраться из кухни, что она готова была нарядиться даже в тряпье.

«Меня тревожит, что там с Мэтом. Не сомневаюсь, что он играет в кости с капитаном, на каком бы судне ни путешествовал».

– Ужасно, – пробормотала Илэйн. – Это просто ужасно!

– Что ужасно? – рассеянно спросила Эгвейн. «Надеюсь, он не тычет всем в нос ту грамоту, которую мы ему дали».

Илэйн озадаченно посмотрела на Эгвейн и нахмурилась:

– Посмотри-ка! – Она показала рукой на отдаленный дым. – Неужели ты ничего не видишь?

– Да вижу я, но не хочу думать об этом ужасе, потому что ничего не могу с ним поделать. И еще вот почему: нам нужно быстрее добраться до Тира, потому что те, кого мы выслеживаем, – в Тире. – Эгвейн удивилась собственной горячности. «Я ничего не могу с этим поделать, а Черные Айя находятся в Тире».