Весь дрожа, Ранд подобрал длинную дубовую ветку и принялся ворошить ею уголья. На этих мурандийских холмах, совсем близко от Манетерендрелле, деревья встречались редко, однако он собрал достаточно валежника для костра, сучья вполне просохшие, но не трухлявые. Перед тем как сунуть ветку в костер, Ранд замер и поднял голову. Он увидел десяток или дюжину медленно идущих лошадей. «Надо быть осторожным, я больше не могу совершать ошибки».

Лошади повернули к его угасающему костру, вошли в круг света и остановились. Тени скрывали всадников, но большинство из них, по-видимому, были мужчинами, с грубоватыми, жесткими лицами. Они носили круглые шлемы и длинные кожаные куртки со сплошь нашитыми на них металлическими бляхами, наподобие рыбьей чешуи. Среди всадников была женщина – с седеющими волосами и с серьезным выражением лица. Ее темное платье было из простой шерсти, но великолепно сшито и украшено серебряной брошью в форме льва. Женщина показалась ему купцом; он уже видел похожих женщин среди тех, кто приезжал в Двуречье покупать табак и шерсть. Купчиха и ее охрана.

«Надо быть осторожным, – подумал он, поднимаясь. – Никаких ошибок».

– Вы выбрали хорошее место для привала, молодой человек, – сказала женщина. – Я часто здесь останавливаюсь на пути в Ремен. Поблизости есть небольшой источник. Полагаю, вы не возражаете, если я разделю это место с вами?

Ее охранники уже спешивались, подтягивая пояса с мечами и ослабляя седельные подпруги.

– Нет, – сказал Ранд. «Осторожно!» Двух шагов оказалось достаточно: он подпрыгнул в воздух, крутанувшись волчком, – «Пух чертополоха в смерче». Отмеченный цаплей клинок, сотворенный из пламени, возник в его руке и снес незнакомке голову раньше, чем на ее лице успело появиться удивление. «Она была наиболее опасна».

На землю Ранд опустился в тот же миг, когда голова женщины покатилась с лошадиного крупа. Охранники завопили и схватились за мечи, с ужасом понимая, что клинок его был горящим. Он танцевал среди них, как его учил Лан, и с уверенностью осознавал, что убил бы всех десятерых даже обыкновенной сталью. Но клинок, которым он обладал, был частью его самого. Последний воин упал, а все происшедшее так напомнило Ранду практический урок, что он уже собрался было начать ритуал вкладывания меча в ножны, который назывался «Складывание веера», но сообразил, что нет у него ножен, а его клинок превратил бы в пепел любые ножны одним прикосновением.

Позволив мечу исчезнуть, он обернулся, чтобы рассмотреть лошадей. Большинство из них разбежались, но некоторые были еще недалеко, а высокий мерин, принадлежавший женщине, стоял, вращая от страха глазами, и беспокойно ржал. Обезглавленное тело, лежащее на земле, мертвой хваткой держало поводья и не давало животному поднять голову.