Айз Седай не обратила на девушку никакого внимания; наклонившись в седле, она взглянула на Перрина, прямо в темный блеск его золотых глаз:

– Опять я не поспеваю за событиями. И мне это не нравится. И тебе это должно не нравиться. Если события опережают меня, то они могут растоптать нас, а вместе с нами и весь остальной мир.

– До Тира еще много лиг, – сказал Лан. Он уже сидел в седле. – Предложение огира весьма дельное.

Морейн выпрямилась и каблуками легко тронула бока кобылы. Айз Седай уже была на середине откоса холма, когда Перрин наконец сообразил, что пора разобрать лук и взяться за поводья Ходока, которые терпеливо держал Лойал. «Чтоб тебе сгореть, Морейн! Я и без тебя найду кое-какие ответы».

Откинувшись на поваленное дерево, Мэт всем телом впитывал приятное тепло походного костра. Три дня назад дожди сдвинулись к югу, но даже сейчас, когда пламя весело танцевало перед ним, он чувствовал сырость в воздухе. Мэт с интересом разглядывал маленький, залитый воском цилиндрик, который держал в руке. Том был поглощен настройкой своей арфы, бурча под нос о сырости и о погоде, и на Мэта не смотрел. Вокруг в темных зарослях верещали сверчки. Застигнутые заходом солнца в пути, на приличном расстоянии от жилья, путники выбрали для ночлега эту рощицу в стороне от дороги. Дважды в предыдущие вечера Том с Мэтом пытались снять на ночь комнату, и дважды эти попытки оборачивались тем, что фермеры спускали на путников собак.

Мэт вынул из ножен на поясе нож и замер в нерешительности. «Немножко удачи. Она говорила, что фейерверк взрывается не всегда, а только иногда. Вдруг повезет». Осторожно, как только мог, он взрезал трубочку вдоль по всей длине. Как он и предполагал, это была именно трубка, причем из бумаги, – дома, когда запускали фейерверки, Мэт с ребятами находил потом бумажные обрывки. Точно – трубка из многих слоев бумаги, а то, что находилось внутри, выглядело как сухая земля или раскрошенная глина, вернее, это были крошечные серо-черные зернышки или камешки, вкрапленные в нечто вроде очень мелкого песка. Мэт переложил все это к себе на ладонь и осторожно потрогал пальцем. «Интересно, как эти зернышки могут взрываться?»

– Испепели меня Свет! – заорал вдруг Том, засовывая арфу в футляр, будто пытаясь уберечь ее от того, что лежало на ладони у Мэта. – Считаешь, что мы зажились на этом свете? Ведь эти штуки, как ты слышал, от воздуха взрываются в десять раз сильнее, чем от огня! С фейерверками шутки плохи! Они где-то сродни тому, что делают Айз Седай, парень!

– Может быть, – ответил Мэт. – Но Алудра не показалась мне похожей на Айз Седай. Раньше я думал, что часы мастера ал’Вира – тоже дело рук Айз Седай. А потом увидел однажды их крышку открытой, а внутри – уйму металлических деталек. – Припомнив тот случай, Мэт поежился. Первой застигла его на месте преступления госпожа ал’Вир, а следом за ней сразу явились Мудрая, его отец и мэр, и все они отказывались верить, что он хотел всего лишь одним глазком посмотреть, что там внутри. «А я легко мог бы сложить все обратно». – Мне кажется, даже Перрин способен был их смастерить, выковав всякие там колесики, пружинки и прочее, чего я не знаю.