После рейда казаков на телеграф и железнодорожную станцию подвоз подкреплений гарнизону Сасебо поездами стал затруднителен, и войска с ополченцами шли часть пути от станции Дайто пешими колоннами. Сохранив контроль над господствующей над городом высотой, часть из них удавалось обнаруживать на марше и разгонять гранатами и шрапнелью.

Тем не менее довольно быстро перевес в живой силе явно оказался у противника. К тому же на этот раз нашей пехоте противостояли не ополченцы и тыловые части, а регулярные обученные войска. Кроме того, будучи у себя дома и зная все тропы, японцы быстро сосредотачивали крупные группировки на главных участках и добивались подавляющего превосходства. Скоро пришлось отступить из котельных мастерских и почти полностью оставить электромеханические, с трудом удерживая только хорошо простреливаемые из бухты и судоремонтной гавани подходы к пристани и докам, куда перешел «Тобол».

Увечный «Калхас» не решились оставить в районе акватории доков и у пристаней порта, который мог оказаться заблокированным самотопами уже в ближайшее время. С трудом выпятившись от пристаней морского арсенала, он держался весь остаток этого дня на чистой воде южнее скопления легших на грунт многочисленных судов, высаживая своими и трофейными шлюпками части 30-го полка 8-й Восточно-Сибирской дивизии, штурмовавшего склады угля и амуниции.

Торчавший прямо на середине гавани параход оказался единственным нашим транспортом, заметным отовсюду. Поскольку никого из добытых в порту призов, намечавшихся изначальными планами в качестве приемщика трофеев, с берега видно не было, к нему постоянной вереницей потянулись всевозможные реквизированные мелкие посудины с обратными грузами, в том числе и скорбными.

До самого конца боев на сухопутном фронте он принимал на борт убитых и раненых, которых оказалось очень много. Некоторые из них, очнувшись на перекошенной от затоплений в корме палубе и еще плохо соображая, начинали паниковать, добавляя нервотрепки и без того взвинченному экипажу, а еще больше обоим полковым докторам, которые были просто физически не в состоянии оказать должную помощь всем прибывающим, остро нуждавшимся в ней. Появившийся после полудня еще один фельдшер мало что менял, поскольку сам был контужен, но посильное содействие оказывал.

Пока не начали формирование обратного каравана, из-за грандиозной суматохи и вызванного этим бардака никакой дополнительной медицинской помощи перегруженный ранеными «Калхас» так и не получил. Только с возвращением части десанта из порта его запросы наконец частично удовлетворили. На всех других судах раненых тоже хватало.