— Рекомендую выждать сорок семь секунд, затем разогнать понтон номер четыре до скорости ноль точка ноль семь «лайт». При таком развитии ситуации вероятность удачного маневра отклонения агрессивного объекта не превысит одной десятой процента, капитан Заварзин. Могу также порекомендовать залп из двух ракет «космос-космос»…

— Не, отставить! Буксиры проще найти, чем такие ракеты. Первый вариант нормальный, запускай «четверку».

— Процесс активирован, капитан Заварзин. До стартового импульса тридцать семь секунд… тридцать шесть секунд…

На этот раз я одергивать мини-гекса не стал — пусть себе бубнит. Все лучше, чем перебранку кэпа с новыми соратниками слушать. А что Рин долго еще не угомонится — это к гадалке не ходи. У него такой метод новичков проверять. И плевать ему, что нас скоро могут распылить на атомы — он в меня верит. Не всегда и не во всем, но случаются периодические проблески. Так что да, добился я наконец желаемого.

— … пять… четыре… три… две… старт! До перехвата цели семьдесят секунд… шестьдесят девять секунд…

Ха! А ведь таинственные враги, кем бы они там ни были, запаниковали! Судя по визуализации, «убийца линкоров» очень быстро засек пуск малого корабля, и столь же оперативно убедился в его мнимой безвредности — мнимой, потому что таран еще никто не отменял. А если он осуществлен на скоростях, кратных пусть даже сотым долям скорости света, то кинетической энергии в атакующем суденышке столько, что и полноценному крупному кораблю мало не покажется — щиты снесет однозначно, со всеми вытекающими вплоть до пробоя изолирующего поля прыжкового генератора. Так что не удивительно, что экипаж «убийцы» среагировал стандартным маневром уклонения — еле заметным со стороны, но на космических расстояниях и нешуточных скоростях грозившим вылиться в порядочное смещение с атакующей траектории. Все-таки не полезли на рожон, что не могло не радовать. Но это, как выяснилось немного позже, лишь одна сторона медали — не удовольствовавшись уставным, а потому легко предсказуемым действием, «убийца» выпустил рой противоракет, в очередной раз удивив не только меня, но и кэпа — тот аж замолк на полуслове. И молчал довольно долго, пока не переварил увиденное:

— А это что-то новенькое… дойчи усовершенствовали «убийцу линкоров»?

— Я бы выразился помягче, капитан Рин, — усмехнулся я. — Не дойчи, а сумрачный тевтонский гений.

— Да с чего вы вообще взяли, что это наши?! — возмутился Ценкер.

— А чьи? Мои, что ли? — резонно возразил кэп.

Его немецкий, кстати, оказался чуть чище, чем русский или бриттиш — видимо, фонетика ближе к ниппонской, такая же резкая и «лающая». А вот изображение физиономии на одном из экранов сомнений в его расовой принадлежности не оставляло. Совсем.