Мне на мгновение показалось, что боль начала стихать, и пытка ослабела.

Но нет… кто-то захохотал. Могу поклясться, я услышал чей-то довольный хохот.

Новая волна нахлынула разом и окатила болью уже всё тело, каждую клетку, проскребла каждый нерв. Я даже дышать перестал, меня то ли бросило в обморок, то ли на мгновение потемнело в глазах.

Через несколько секунд сознание вернулось, но частично, всполохами, обрывками. Надо мной склонился Хинниган, он что-то кричал и жестикулировал.

— Давай… и-и-и… жешь… ай… эг… уч… — донёсся эхом его истеричный голос, бессмысленное месиво бормотанья и воплей.

Я уставился на его посеревшую потную физиономию, попытался сосредоточиться на слухе. Ноль эффекта.

— Ай… эг… уч… у-у-у-ч… — ловил я обрывки воплей Хиннигана.

Вот если бы я умел читать по губам, возможно, понял бы, что твердит мне Хинниган, но увы.

Не чувствуя уже ничего, кроме дикого желания сдохнуть и прекратить мучения, я ухватил Хиннигана за галстук и притянул его лицо к своему уху. Может, так удастся расслышать, что он орёт?

И точно.

Сработало.

— Щ-щ-итовой э-эрг! — выкрикнул мне в ухо Хинниган. — Примени его сейчас! Давай! Клю-ю-у-у-у-у-ч! Если говорить не можешь, мысленно его произнеси! Мы-слен-но!

Говорить я не мог, это правда.

И крошечным краем сознания, какой-то его мизерной частью, понимал: если остаться в таком состоянии ещё на несколько минут, то меня ждёт неминуемое сумасшествие, просто съедет крыша…

В уголках глаз собрались слёзы, и я уже не мог контролировать их появление. Новый приступ утопил меня в чёрной бездне, кишащей голосами и хохотом, и в ней я отчётливо услышал, как кто-то поёт и бормочет.

— Ключ! — Хинниган не переставал орать мне в ухо и трясти за плечи.

Несколько раз он удалил меня наотмашь, но я ничего не ощутил. Всё моё нутро, всю сущность заполнила другая боль, разрывающая нижнюю часть тела.

Зато ключ от щитового эрга я отлично помнил, осталось только сосредоточиться, отстраниться от происходящего и произнести заветное слово, сделать это хотя бы мысленно (да вслух и не получится — разжать челюсти у меня сейчас вряд ли выйдет).

«Асура вайу».

Я представил, как эти слова вспыхивают пламенем и выжигают дочерна стенки моего черепа, сдвигают субстанцию мыслей, обретают силу. А потом с широко раскрытыми глазами я наблюдал, как пространство вокруг двоится и наслаивается друг на друга, как эти слои обретают бордовый оттенок и тоже слоятся, множатся, множатся…