— Но… сэ-э-э-р… — Камердинер мгновенно растерял всё своё выхолощенное хладнокровие и покосился на широкую лестницу, ведущую на второй этаж.

Ничего больше не говоря, я направился туда.

— Мой спутник… он… слишком титулованная особа и не терпит заминок, — поспешила пояснить камердинеру Сильвер и кинулась вслед за мной с театральным призывом: — Ваше Высочество! Ради бога! Успокойтесь! — Она поравнялась со мной и засеменила рядом, изредка выдыхая: — Принц Теодор, не нужно скандала… прошу вас… это всего лишь недоразумение… Ваше Высочество…

И пока мы поднимались на второй этаж, напряжение во мне росло. Возможно, я совершал последний безрассудный поступок в своей жизни…

— Эй! — гаркнул я уже на втором этаже. — Орриван! Какого чёрта здесь происходит?!

— Мой принц, успокойтесь… успокойтесь… — запричитала за моей спиной Сильвер.

Созданная нами суматоха не осталась незамеченной.

Дверь одного из кабинетов распахнулась, и оттуда вышел приземистый пожилой блондин, бледный и напряжённый, с кожей болезненного землистого оттенка. Одного взгляда на него хватило, чтобы провести параллель с внешностью Дарта Орривана. Это был его отец, однозначно. Патриций Лукас Орриван.

— Чёрт возьми! — снова рявкнул я, не считаясь с высоким статусом патриция. — Что вы себе позволяете, Орриван?

Мужчина и без того был бледен, как смерть, а тут, увидев меня, отшатнулся и замер, смял лацкан пиджака на груди, будто вот-вот свалится с сердечным приступом.

Друг на друга мы смотрели несколько долгих секунд, потом патриций всё же справился с собой и выдавил:

— Ваше Высочество? Принц… Теодор? — Он перевёл взгляд мне за спину. — Ли?..

Я не стал дожидаться, когда он пригласит меня в кабинет, и направился туда сам. И то, что я там увидел, заставило меня замереть на пороге.

***

Во-первых, это был не кабинет, а огромный банкетный зал, рассчитанный на тысячу персон, если не больше, заставленный сервированными столиками, украшенный белоснежными портьерами, потолочными фресками, колоннами и лепниной. Тут имелась даже сцена для театральных и вокальных выступлений. И над всем этим буйством роскоши свисали три гигантские многоярусные люстры.

Но это было не самое главное.

Прямо посередине зала, ровно под люстрами, на бронзовых подставках возвышался гроб, обитый чёрной атласной тканью и украшенный драгоценными камнями в виде монограммы «Т.Р.» на боках и крышке.

Гроб был закрыт, но все присутствующие явно уже уверились, что там-то и покоится Его Высочество принц Теодор Ринг.