Постепенно игроков за столом становилось меньше. Валеру буквально переехали — с двумя тузами в руке он пошел ва-банк, и встал из-за стола, проиграв фулл-хаусу из двоек и пятерок. Японец ушел без подобных геройств — после проигрыша мне его стек прилично уменьшился, и он упорно ждал хорошую карту, которая к нему так и не пришла. Вернее, пришла, но на его ставку на все фишки никто не ответил. Забрав небольшой банк Судзуки лишь на несколько раундов отсрочил свой исход, и стек его вскоре был окончательно съеден все повышающимися обязательными ставками.

Немногословный и широкоплечий Манфред Штиль по прозвищу «Йохен» из претендентов на победу тоже выпал. Он уже сидел с одним столбиком фишек — у него оставалось не больше семидесяти тысяч. С учетом размера обязательной ставки в сто тысяч — играть ему до следующей раздачи, если удача не повернется лицом. Не повернулась — когда Йохен бросил все фишки на стол, Барятинский коллировал и забрал банк, проводив встающего немца веселым напутствием.

За столом оставалось всего трое — Леонид, Барятинский и я. У меня стек оставался небольшой, близкий к критическому — и следующим на выход был я. Явным же победителем казался греческий наследник. Дело не в самом большом стеке, а в том, что он играл с легкостью, которую мне добиться не удалось. Я сначала рассчитывал на свой дьявольский дар, а когда он не пришел, просто перегорел со всей бухгалтерией.

Неприятным было еще и то, что я ненавижу проигрывать. А еще больше ненавижу такое, когда это происходит на глазах у других. Чужих глаз же вокруг было достаточно — если в начале розыгрыша на финальном столе присутствующие нас вниманием не баловали, то сейчас вокруг нас толпилась плотная толпа. Как вокруг игрового стола на шоу «Что? Где? Когда?» — возникла у меня ассоциация.

Глубоко вздохнув, стараясь отпустить всю эту ситуацию, я совершенно неожиданно ощутил невероятный прилив эмоций. Довольно странное чувство, очень близкое к моему привычному «сделал гадость, весь день на сердце радость».

Первый раз испытал подобное лет в пятнадцать, то есть примерно в таком же возрасте в своей прошлой жизни. Я тогда шел по улице в центре города, а мне навстречу двигалась удивительной красоты длинноногая девушка модельной внешности. Как будто только с обложки журнала, и соответствующим образом одетая. Я подобных ухоженных красавиц до этого момента видел только в телевизоре, и невольно замер на месте, оглядев ее с головы до ног — слишком уж она невероятно выглядела для серого осеннего Петербурга. Дева мое внимание заметила и весьма громко фыркнула, причем с нескрываемым презрением. Мне тогда стало очень обидно, без шуток.