«Игедоро вновь замелькали между соснами сверкая стальной чешуей своих доспехов.

Оставшиеся в живых воины племени Мисгар, собрались в кулак и замерли редкой шеренгой, выставив перед собой короткие копья с длинными наконечниками — ножами…

Лучники их, исчерпав запас стрел, отбросили ставшие теперь бесполезными тугие луки из рогов оленя и взялись за короткие изогнутые мечи…

Первый наступающий вал Игедоро закончил свой стремительный визжащий порыв у ног шеренги Мисгар, усеяв землю металлом и кровью. Но и защищающихся теперь тоже осталось совсем мало…

Отец и старший брат его уже лежали пронзенные мечами, и теперь он — Торнтгорн стал главным в роду Мисгар. Он обвел взглядом последних воинов своего племени и потянул через голову изодранную в клочья окровавленную рубаху с нашитыми на нее бронзовыми бляхами.

Воины, согласные с ним, безмолвно повторили его действия.

Мертвые не боятся смерти и им не нужна зашита.

Теперь они сами будут искать врага!!!..

Торнтгорн отбросил щит, и, взяв в левую руку подобранную секиру воина Игедоро, сделал первый шаг, начиная знаменитый разбег — атаку бойцов рода Мисгар.

* * *

Враг был повержен, но ни одного из сородичей рядом тоже не оказалось. Он вернулся и попытался найти хоть одного живого, но вокруг лежали лишь мертвые, погибшие, как и полагается, головой в сторону врага…

Он присел на землю, размышляя, что же теперь делать, как поступить дальше, и в этот миг встающее солнце пробилось сквозь густую изгородь тонких стволов сосен…

Торнтгорн поднялся на ноги и, глядя на луч света, улыбнулся.

Теперь он знал, что ему делать!!!»

* * *

Река неспешно катила свои черные волны, сквозь которые не могло пробиться даже полуденное солнце.

Кое-где на поверхности воды вдруг начинало бурлить, будто кто-то двигался там внизу, под ее толщей. Наверное, там затевали свои непонятные игры Живущие на Дне.

Кусты, подступившие к самой кромке воды, и деревья, склонившие к волнам свои пушистые макушки, в которых путались еще обрывки утреннего тумана, были всех оттенков красного цвета. И, наверное, потому отражение их в прибрежной воде создавало впечатление, будто волны несут в себе чью-то кровь.

Издалека, из глубины красного леса, доносился изредка чей-то глухой басовитый рев, и тогда люди встревожено поворачивали на звук свои бледные от постоянного пребывания в темноте лица. Их было четверо — трое в доспехах воинов и один, по-видимому, главный — в багровой мантии мага или жреца. Они стояли у почти скрывшихся в зарослях ферм разрушенного моста, а за их спинами виднелся вход, чернеющий провалом в монолитной гигантской стене.