— Какой в этом смысл? — не оборачиваясь, спросил он у Сирха. — Кому и что ты пытаешься доказать, отказываясь от должности при дворе наместника?

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Сирх. — Возможно, позже я и пожалею о своем решении… Но сейчас… Я просто делаю то, что считаю нужным. Теперь я вижу конечную точку своего Пути и иду к ней кратчайшей дорогой.

— А если я скажу, что ты ошибаешься?

— Я не поверю тебе.

— И правильно сделаешь, — Граис повернулся к Сирху лицом.

— Завтра после проповеди я сам покину этот дом, — указал обеими руками на окружающие его стены Сирх. — Но до того времени ты и те, кто пришли вместе с тобой, можете оставаться здесь.

Граис посмотрел на Сирха удивленно и вместе с тем недоверчиво.

— Неужели после того горя, что мы принесли в твой дом, ты не испытываешь по отношению к нам никакой ненависти?

— Причина зла кроется не в вас, — в глазах Сирха все же сверкнула затаенная ярость, но он быстро отвел их в сторону. — Я надеюсь, что виновные в смерти Килоса ответят за содеянное.

— Пока я еще и сам не знаю, как поступить и куда идти, — честно признался Граис.

— Что ж, у тебя еще есть время подумать, — Сирх медленно поднялся из кресла. — Вольному — воля… Держи.

Граис едва успел поймать брошенную Сирхом овальную серебряную пластинку размером чуть меньше ладони. На лицевой стороне бляхи была изображена священная гора Эртип и указующая на нее Стрела Предзнаменования.

— Это мой личный знак, отчеканенный по приказу самого наместника, — объяснил Сирх. — При встречах с шалеями он будет служить тебе пропуском. В связи с возможными волнениями в столице введено усиленное патрулирование.

— Благодарю тебя, Сирх, — быстро наклонил голову Граис. — Да пребудет с тобой милость Поднебесного.

— Да не обойдет она и тебя… учитель, — ответил Сирх и повернулся к Граису спиной.

Граис понял, что это последние слова, которые хотел сказать ему Сирх, и поспешил удалиться. Он знал, что Сирх сильный человек, способный сам, без чьей-либо помощи, справиться с болью.

По винтовой лестнице Граис спустился на первый этаж здания.

У двери, привалившись плечом к стене, стоял слуга-эребиец. Завидев идущего по коридору Граиса, он загодя распахнул перед ним дверь.

Едва только Граис переступил порог, как навстречу ему кинулся Грудвар.

— Ну наконец-то, хоть ты вернулся! — с явным облегчением воскликнул бородач.