– Остановись, или я убью ее! – крикнул он, приставив кинжал к горлу Рамиты.

Теперь Казим ясно видел Мейроса, не дряхлого, а высокого и грозного, одетого лишь в ночной халат. Его лицо пылало от ярости. На какую-то ужасную секунду юноше показалось, что старику все равно и его гнев станет для Рамиты приговором. Уголком глаза он видел, что Джамиль пытался встать, однако нога Хадишаха была выгнута под неестественным углом. Клинок в его собственной руке развернулся, нацелившись в его левую грудь; без всякой надежды Казим молча боролся, зная, что лишь то, чему его научил Рашид, не позволяет стали пронзить его сердце.

– Нет, муж! Нет, – взмолилась Рамита, глядя на кинжал у груди Казима.

Теперь она стояла на коленях. Склонившись над ней, Рашид прижимал кинжал к ее затылку.

– Я воткну эту штуку прямо ей в мозг, Мейрос! – прорычал он. – Тебе не добраться до меня так, как ты это сделал с остальными! Я смогу убить ее до того, как ты до меня доберешься. И она, и твои дети умрут…

Мейрос резко освободил разум Казима. Кинжал ударился о мрамор, и юноша с облегчением всхлипнул. Во дворе собирались слуги, беспомощно глядя на разыгравшуюся перед ними драму. В тени он увидел замершую в ужасе Гурию. «Беги, сестра», – подумал он, отчаянно надеясь, что девушка его услышит.

– Рашид Мубарак, – проскрежетал старик, – отпусти мою жену, и я позволю тебе дожить до суда.

Рашид гордо поднял голову:

– Нет, Мейрос, сегодня ночью один из вас умрет – либо ты, либо она.

Эмир приставил кончик лезвия к шее Рамиты и повернул его, готовый выполнить свою угрозу. Казим едва не закричал при виде того, как у девушки выкатились глаза. Она напряглась и схватилась за свой живот. По ее лицу в беззвучном плаче текли слезы.

– Выбирай, Мейрос, – продолжил Рашид. – Еще несколько лет жалкого существования, пока кто-нибудь из нас до тебя не доберется, или дети, которые будут носить твое имя и в чьих жилах будет течь твоя кровь.

Взгляд Казима метался между двумя этими ужасными людьми. Его сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Колени стоявшей рядом с Рашидом Мубараком Рамиты были разодраны, и кровь из них сочилась на мрамор. Она была совершенно беспомощной. Приставленный к ее шее кинжал обещал верную смерть, но при этом она ощущала и ледяную сталь разумов двух магов. Чувство было таким, словно она оказалась зажатой между двумя огромными валунами. Однако на фоне мощи, сокрытой в ее муже, сила эмира была просто ничтожной, и они оба это знали. Мейрос мог сломать его за несколько мгновений – однако эти мгновения стоили бы жизни Рамите и ее нерожденным детям.