– Составь мне компанию, Горн. – Синеглазый удобно откинулся на высокую спинку резного массивного стула, почти кресла, и тот послушно сел напротив. Остальные оставались на местах, но напряжены были так, что это напряжение делало сам воздух в трактире сухим и горьким.

– Я слушаю тебя, Страж. – Сдавленно произнес Горн-Гохэн.

– Мне приятнее обращение Арне Гуннар. Или, на худой конец, Странник.

– Ну, да. С некоторых пор ты же наполовину человек. – Чуть скривил губы дракон.

– Верно. – Арне Гуннар посмотрел вино на свет, понюхал, посмотрел, чуть покачав бокал, как оно стекает по стенкам бокала ровной маслянистой пленкой. – Отважное вы племя. Ты ведь даже постоять за себя не сможешь, если… ЧТО.

– Эльфов в Элиоте нет. А дайкинам достаточно одного взгляда.

– Не все дайкины трусливы. Вашему племени ли не знать? – Он глянул на Горна искоса, и глаза его замерцали. – Ты пытаешься навредить моей семье, Горн.

– И что? – Глаза дракона стали золотисто-змеиными. – И что – Странник? Что может с нами случиться хуже того, что уже есть?! Ты знаешь, как мы живем. Знаешь, что запрет летать над островом вынуждает нас, добывая пропитание, вот в этом жалком облике бросаться со скал в море, и знаешь, сколько нас погибает при этом. Ты знаешь, как мы живем!

– Да, Горн, я знаю. – Отхлебнув вина и посмаковав его, признал Арне Гуннар, задумчиво изучая цвет вина на свет. Остальные драконы – это все были именно они, – гневно зароптали, но мгновенно замолкли, едва тот с легким стуком поставил бокал на стол.

– Значит, этим ты оправдываешь себя? – Спросил он задумчиво.

– Оправдываюсь? Я? Нет! Оправдания нам не нужны. Мы боремся за жизнь, как уж умеем, и будем бороться до последнего вздоха.

– Не избавившись от проклятия Лары, вам не начать большую игру. – Арне Гуннар так же задумчиво изучал Горна. – Ты знаешь, что ее кровь течет теперь не только в сыновьях, но и во внуках?

Горн судорожно сжал бокал, изменившись в лице. Остальные драконы вздохнули в унисон, неслышно, но по трактиру словно пронеслось дуновение теплого воздуха.

– Хлоринги еще не вступили в брак. – Еле слышно произнес Горн.

– С каких пор это стало помехой деторождению? – Усмехнулся Арне Гуннар.

– Матери – люди? – С угасающей надеждой спросил Горн.

– Эльдар. – Возразил Страж. – И та, и другая.

– Кто они?!

– Ты серьезно ждешь, что я скажу?.. Я тоже Хлоринг. Ты забыл?

Горн опустил голову, уткнувшись лбом в сжатые кулаки. Произнес с тоской: