– Это уж точно. – Гирст переглянулся с Эддом, и тот за спиной Еноха глумливо осклабился.

Названия трактиров и харчевен в Элиоте были так же разнообразны и причудливы, как и их вывески. Например, «Счастливый поросенок» у Королевского Моста – дед нынешнего хозяина терпеть не мог свинину, и блюда из этого мяса при нем не подавались принципиально. В этот трактир, совершенно непонятно, почему, любили ходить торговцы рыбой и сами рыбаки. А трактир «Ученый карп» облюбовали низшие духовные лица. На вывеске «Счастливого поросенка» был, разумеется, улыбающийся поросенок. Художник был не ахти, если грубее не сказать, но узнать свинью в круглой роже с пятаком было не мудрено. Зато ученого карпа тот же «живописец» изобразил так, что непосвященные не в состоянии были установить связь между названием и чем-то сине-розовым, в пальто, с выпученными глазами и толстыми губищами. Люди с толикой логической мысли в голове подозревали, что это была попытка изобразить карпа в мантии ученого, но точно никто уже не знал, ибо «живописец» растворился в астрале, получив свою плату. И таких удивительных, курьезных и просто потешных примеров по всем Элиоту было, хоть отбавляй. Но трактир «У Красной Королевы» стоял особняком ото всех и был необычен по любым меркам. Вывеской ему служило изображение дракона, причем настолько мастерски исполненное, что служило достопримечательностью всего района, в котором находился трактир, и люди приходили порой, и приводили гостей, только чтобы показать ее. А тихая и приличная улица, в конце которой, под сенью древних буков, и находился трактир, из Фонарной давно уже превратилась в улицу Дракона. Какое отношение дракон и некая Красная Королева имели друг к другу, никто понятия не имел. А расспрашивать хозяина и постояльцев никто не решался. Невысокий, плотно сбитый, широкоскулый и узкоглазый, он встречал любого посетителя с непроницаемым лицом и взглядом, не выражающим абсолютно ничего, но заставляющим любого смутиться и почувствовать себя неловко. Интерьер в трактире был роскошный и необычайно уютный, кухня – великолепная, но случайные посетители чувствовали здесь себя незваными гостями и быстро ретировались под бесстрастными взглядами хозяина и немногочисленных завсегдатаев, по виду – соплеменников хозяина, таких же узкоглазых, скуластых, невозмутимых. Постоянно проживали здесь четверо, трое мужчин и одна женщина, с царственной осанкой и чеканным лицом, одевающаяся в огненные оттенки красного, и частенько захаживали еще несколько человек той же расы.

Устроились они в «Красной Королеве» с наивозможнейшим комфортом. Иосиф Райя, приходивший сюда первого и пятнадцатого числа каждого месяца, даже с некоторым завистливым чувством в груди посматривал на расположившихся в эркере, у изразцового камина, постояльцев, которые потягивали рубиновое вино из хрустальных кубков, инкрустированных серебром, и тихонько переговаривались на своем неведомом языке, не похожем ни на что, известное Райе – а он мог отличить один от другого почти все европейские языки, включая и славянские. И порой ему казалось, что огонь камина как-то очень уж странно отражается в их темных глазах. Райе очень хотелось бы знать, кто они такие, к какому сословию принадлежат, чем занимаются? Но ни спрашивать, ни, Боже упаси, отправить за кем-то из них соглядатая, он не решался. Первого числа он забирал у хозяина «Красной Королевы» пару унций золота, отменного качества, в крупных, неправильной формы, гранулах, и четыре драгоценных камня, рубина или сапфира, чистейшей воды. И пятнадцатого числа приносил деньги. Главным условием их сотрудничества была секретность. Никто здесь, в Нордланде, не должен был даже видеть эти камни и это золото, и Райя отправлял их морем, в Византию, где тоже были отделения их банка. Отсутствие вопросов и попыток что-то разузнать было еще одним условием, которое Райя беспрекословно соблюдали. Люди здесь, в «Красной Королеве», были более, чем странные, и – Иосиф чувствовал это всей кожей, – очень опасные. Когда кто-то из них невзначай приближался к еврею со спины, у него все волоски на коже поднимались дыбом, пуская волну мурашек. В такие моменты ему казалось, что сзади него стоит не обычный человек, а нечто огромное и нереально опасное. Поэтому он не пытался ни следить за ними, ни хитрить. Но и не отказывался вести с ними дела – они были честны, пунктуальны, дотошны, и гешефт этот был, как ни крути, самым выгодным в Нордланде.