Вот оно, признание. Призывы к здравомыслию и осторожности успехом не увенчались, зато наигранный энтузиазм Кориолана пришелся кстати. Настало время все узнать, сложив кусочки головоломки: деньги, оружие, план базы. Сейчас весь предательский заговор раскроется, и как только Кориолан его услышит, то и сам станет таким же изменником. Он предаст Капитолий. По-хорошему, ему следовало немедленно удариться в панику, убежать или хотя бы попытаться заткнуть Сеяна. Но он ничего этого не сделал.

Руки его действовали сами по себе, как и в тот раз, когда он уронил платок в террариум со змеями, не успев понять, что решение принято. Левая рука Кориолана поправила чехол на клетке с сойкой-говоруном, в то время как правая, скрытая от Сеяна, опустилась на столешницу, где лежал пульт. Кориолан нажал кнопку записи, и сойка-говорун притихла.

Глава 28

Глава 28

Кориолан повернулся к клетке спиной, оперся на стол руками и стал ждать.

– Слушай сюда! – с волнением проговорил Сеян. – Несколько повстанцев хотят уйти из Дистрикта-12 навсегда. Они отправятся на север и начнут там новую жизнь, далеко-далеко от Панема! Меня обещали взять с собой, если помогу им с Лил.

Кориолан с сомнением поднял брови.

– Знаю-знаю, – выпалил Сеян, – но без меня им не обойтись! Дело в том, что они хотят освободить Лил. Иначе Капитолий повесит ее со следующей партией приговоренных. В общем, план простой. Тюремная охрана сменяется каждые четыре часа. Я подмешаю снотворное в сладости, которые прислала ма, и угощу караульных снаружи. У меня осталось лекарство, прописанное капитолийским доктором, оно вырубает на раз-два, – Сеян щелкнул пальцами. – Заберу у них автоматы. Охрана внутри не вооружена, так что отведу ее под прицелом в комнату для допросов. Стены там со звукоизоляцией, криков никто не услышит. Потом выпущу Лил. Ее брат поможет нам перебраться через забор, и мы сразу отправимся на север. Через ворота не пойдем – все решат, что мы прячемся на базе, и примутся ее обыскивать. Пока сообразят, что нас нет, мы будем уже далеко. Никто не пострадает. Никто ничего не узнает.

Кориолан опустил голову и помассировал лоб кончиками пальцев, словно пытаясь собраться с мыслями. Он не знал, сколько у него получится уклоняться от разговора, не вызывая подозрений.

Сеян между тем торопливо продолжал:

– Я не мог уйти, не рассказав тебе все. Ведь ты мне как брат! Никогда не забуду, что ты сделал для меня на арене. Позже попробую передать весточку ма, чтобы она тоже была в курсе. И отцу, наверное. Пусть знает, что имя Плинтов живет, хотя и в безвестности.