Все произошло естественно: его возвращение, их горе, объединение двух семей. Смерть Сеяна подкосила Плинтов. Страбон выразился просто: «Моей жене не для кого жить. Мне, кстати, тоже. Ты потерял родителей, мы – сына. Думаю, что вместе нам будет легче». Он выкупил апартаменты Сноу, чтобы им не пришлось переезжать, а апартаменты Дулиттлов этажом ниже – для себя и «ма». Шли разговоры о перепланировке, винтовой лестнице и, возможно, внутреннем лифте, но спешить не стали. «Ма» и так наведывалась каждый день, помогая с Мадам-Бабушкой, которая быстро смирилась с появлением новой «горничной». С Тигрис они прекрасно поладили. Теперь Плинты оплачивали буквально все: налог на апартаменты, учебу Кориолана в Университете, услуги повара. Также они выделили ему щедрое пособие. Это пришлось кстати, поскольку, хотя он и перехватил отправленный Тигрис конверт с деньгами, университетская жизнь обходилась недешево. Страбон не требовал отчета о расходах и не возражал против нескольких дополнений к гардеробу; наоборот, ему было приятно, когда Кориолан с ним советовался. Они сошлись на удивление легко. Временами юноша почти забывал, что старина Плинт родом из дистрикта.

Сегодня Сеяну могло бы исполниться девятнадцать, и они решили устроить скромный поминальный ужин. Сноу пригласил Феста с Лисистратой, поскольку они относились к Сеяну лучше других одноклассников и могли сказать о нем что-нибудь приятное. Он собирался вручить Плинтам коробку с личными вещами Сеяна, но сперва нужно было закончить одно дело.

Прогулка до Академии взбодрила Кориолана, в голове у него прояснилось. Он даже не удосужился записаться на прием, предпочитая нагрянуть неожиданно. Учеников отпустили час назад, и его шаги гулко отдавались в пустых коридорах. Стол секретаря пустовал, поэтому Кориолан прошел прямо к двери и постучал. Директор Хайботтом сгорбился над столом и выглядел совсем плохо: сильно похудел, руки тряслись.

– Чем обязан такой чести? – спросил он.

– Я надеялся получить обратно пудреницу моей матери, если она вам больше не нужна, – объявил Сноу.

Директор Хайботтом сунул руку в ящик и швырнул пудреницу на стол.

– Это все?

– Нет. – Кориолан достал из сумки коробку Сеяна. – Сегодня я хочу вернуть личные вещи Сеяна его родителям. Не знаю, что делать с этим. – Он выложил содержимое коробки на стол и поднял аттестат в рамке. – Вряд ли вам хочется, чтобы он где-нибудь всплыл. Диплом Академии, врученный изменнику.

– Какая похвальная сознательность, – заметил директор Хайботтом.

– Результат службы миротворцем. – Сноу перевернул рамку, отогнул зажимы и вытащил аттестат. Потом, словно повинуясь внезапному порыву, заменил его семейным фото Плинтов. – Пожалуй, так его родителям понравится больше. – Оба уставились на остатки жизни Сеяна. Затем Кориолан смел три флакона с лекарствами в мусорное ведро возле стола. – Чем меньше плохих воспоминаний, тем лучше.