Надо сказать, разговор все больше и больше удивлял. Куда-то мы не туда двигались.

— В смысле? — недоуменно нахмурился я.

— В прямом, — корп сохранял на лице безмятежность.

О чем это он?

— Ты ведь понимаешь, что в лаборатории я не рассказал и половины правды. А кое-где и откровенно приврал.

Об этом нетрудно догадаться. С такой профессией ему сам бог велел никогда не раскрывать полностью правды, перед кем-бы то ни было. Тем более перед пленником.

Это только в дешевых кино злодей выкладывают все, хвастаясь перед побежденным противником, а потом получают по рогам и подыхают, так и не выполнив свои планы. В реальности такие глупости не происходят.

Другой вопрос: не хочет ли собеседник совершить подобную глупость сейчас?

— К чему это все? — я сделал вид, что едва подавил зевок, глянул на вырубленного представителя Сайлакс Индастриз и добавил: — Чего ты хочешь?

Мое показное равнодушие не обмануло Ромеро.

— Провалы в памяти, непонятные обрывки воспоминаний, мешанина в разуме — хочешь узнать откуда все это в твоей голове?

Стало понятно, что он все еще надеяться поймать меня на крючок. Думал, что забуду обо всем и брошусь расспрашивать, готовый пообещать за ответы все что угодно.

Примитивный прием. И вполне действенный. Желание узнать о своем прошлом жгло ярким огнем. Приходилось прилагать усилия, чтобы не выдать себя.

— Считаешь меня дураком? — я вонзил в Ромеро холодный взгляд жадной до плоти рептилии.

Помогло, клон вздрогнул, и даже чуть отодвинулся. Раздался притворный смех.

— Узнаю старого Уилара Ханта, — он наклонился обратно, худые пальцы сжались на крае столешницы и яростно прошипел: — Но ведь это не ты! Ты вовсе не Уилар Хант!

Теперь уже вздрогнул я. Что за дичь он несет?!

— Что, уже не так смешно? — продолжал шипеть Ромеро. В этой своей оболочке он походил на ожившего мертвеца.

— Разве я смеялся? — холодно откликнулся я.

Внезапно корп отшатнулся назад, на худощавую физиономии наползла маска отрешенности.