Берестянский – провел рукой по металлу, поднес к губам ставшие липкими пальцы.

Сука, дура глупая. Дура!!!

– Так… разбиться на тройки. Прочесывание, пятьдесят метров. Пошли.

Но прочесывать не пришлось – нашли почти сразу. Сам капитан, лично нашел. Под ноги не смотрел почти… вряд ли тут растяжки, в конце концов, лагерь беженцев, люди тут ходят. Опасность тут другая… на любой машиной скрываться может, теснота такая, что кинжалом под ребра и все. Запнулся, посветил фонарем. Фонарь был со съемным светофильтром, чтобы ночнику подсвечивать. И увидел что-то темное, струящееся по земле. Вгляделся… глаза не верили тому, что видят. Этому сложно было поверить.

ЭТО БЫЛА ОТРЕЗАННАЯ ГОЛОВА.

Капитан нагнулся, ухватил ее за волосы, поднял. Подержал перед собой, словно прощаясь с той девушкой, с которой говорил всего раз, с той глупой дурой, дочерью замминистра, которая привезла медикаменты чеченским беженцам, и которой за это отрезали голову. Потом поставил на крышу стоящей рядом машины. А потом – поднял автомат и открыл огонь.

* * *

Дальнейшее он помнил плохо.

Вспышки выстрелов, грохот со всех стороне, раскаленный ствол. Рокот прикрывающего их Печенега, пули, летящие прямо над головой. Как он отпихнул от пулемета Дылду и открыл огонь по лагерю беженцев из крупнокалиберного пулемета – его трясло и пулемет трясся вместе с ним. Как лейтенант – нацгвардеец бил его по щекам – а он не понимал, что вообще творится, и только хватал ртом воздух, как вырванная из воды рыба.

Пришел в себя он только под утро, на Ставрополье… или еще дальше. Колонна в составе Тигра Федерала и БТР-82 катила по дороге, забитой машинами, военными и гражданскими, катила на северо-запад, их никто не останавливал. В салоне – тряслись его люди – Дылда, Царек, Казак был за рулем. Голова была как чумная, руки жгло. Он попытался облизать их и не смог – потому что одна рука была прикована наручником к скобе наверху.

– Э… – капитан недоуменно посмотрел на своих людей – Дылда, ты чего? Что случилось то?

Дылда, пулеметчик их отряда как-то странно на него глянул.

– А ты не помнишь, старшой?

– Нет. Да вы чего…

Дылда тяжело вздохнул.

– П…ец теперь нам, старшой. Как есть – п…ец.

* * *

Остановились у заправки – надо было заправиться, заодно и жратвы купить. Военная техника – много жрала…

Командиром национальных гвардейцев оказался совсем молодой парень. Он и предложил – за жизнь покумекать. Потому что всем понятно было – такое просто так не прокатит. Расстрелять не расстреляют, нет сейчас расстрелов. Но на пожизненку – запросто катит…