Орсо сам не знал, пытается он защитить мать своим телом или цепляется за нее в поисках поддержки. На протяжении одного-двух вдохов Сульфур превратил полдюжины убийц в разлетающиеся куски мяса. Трупы, вывернутые наизнанку, закрученные штопором, вскрытые, как бутылки, и смятые, как куски глины. Это было хуже, чем все, что сделал с людьми там, внизу, на путях, взрыв Карнсбиковой машины.

Еще один человек заорал сквозь материю, закрывавшую его лицо: Сульфур ухватил его за руку с мечом, железным захватом сломав ему запястье, и подтащил к себе. Вопль превратился в булькающий стон, за которым последовали хруст, треск, чавканье… Затылок Сульфура двигался вверх-вниз, словно у изголодавшегося пса, набросившегося на предложенное угощение.

– Едок! – выдохнула королева Тереза.

Орсо давно уже понял, что спорить с матерью бесполезно. И, конечно, не было смысла начинать это делать сейчас, глядя на то, как один человек рвет другого зубами. Отец Орсо сражался с едоками в Битве при Адуе. Когда Орсо спросил его, на что это было похоже, тот побледнел и ничего не ответил. И сейчас, когда подброшенный Сульфуром человек наконец долетел до земли и врезался в землю, как комета, в тридцати шагах отсюда, – сейчас он понял почему.

Последняя из сжигателей спасалась бегством. Орсо на секунду увидел ее полные ужаса глаза, когда она выронила свой топор и ринулась прочь. Сульфур выпустил обмякший труп, и тот упал; на месте его гортани зияла огромная, поблескивающая черным рана. Воздух вокруг плеч мага задрожал, словно линия горизонта в жаркий день. Орсо вздрогнул: женщина внезапно вспыхнула, упала на землю, охваченная пламенем, и принялась метаться, пронзительно воя.

Может быть, они и жили в эпоху разума, но похоже, что те, кто провозглашал гибель магического искусства, делали это несколько преждевременно.

Сульфур повернулся к Орсо с той же самой улыбкой, что была на его лице до взрыва. Однако то, что тогда воспринималось как безликая любезность торговца, сейчас стало чудовищной ухмылкой монстра, усеянной обрывками плоти. Его рот был окрашен красным, в разноцветных глазах поблескивало отражение пламени от женщины, которую он каким-то образом поджег.

– Итак, могу ли я поговорить с лордом-канцлером? – спросил Сульфур.

Орсо сам не знал, какое слово хотел произнести. Изо рта его вырвалось только хриплое:

– А?

– Относительно финансирования новых железных путей, ваше величество. Под эгидой банкирского дома «Валинт и Балк».

Орсо, казалось, очень долгое время стоял, уставившись на него, держа в одной ослабевшей руке безвольную руку матери, в другой – бесполезно свисающую шпагу. Он бы выронил ее, если бы не застрял пальцами в изысканном плетении гарды. Первый из атаковавших лежал на боку возле их ног, материя сползла с его небритого лица; из носа и рта, пузырясь, вытекала кровь, образуя неуклонно расширяющуюся лужу.