Светлый фон

– Обслуживание окончено! Претензии и жалобы на сервис можете подать в ООН. – сказал он, закрывая фонарь тарелки, и уходя в сторону Волчьего ручья. Медведи, волки и россомахи остались весьма довольны!

Самое смешное было на следующий день: ни одна газета Италии не опубликовала новость из Венеции! Мафией в Италии руководят понимающие ситуацию люди! Они отчетливо осознали, что потревожили не того человека. Поэтому, когда погранслужба России поинтересовалась судьбой въехавших в Россию охотников, по ее сведениям они где-то задержались, и не выехали за пределы России, итальянское правительство и пресса опубликовали их снимки в различных частях Италии, и сослались на неразбериху в российском ведомстве, ясно давая понять, что инцидент исчерпан, черный монстр может больше не беспокоиться. «Звиняйте, хлопци, бананьев нема!»

С женой Алексей почти поссорился. Она заявила, что он поступил бесчеловечно.

– Это еще почему?

– Ты мог их пристрелить, чтобы не мучились.

– А смысл тратить патроны, если на следующий день давали минус 53 ночью. Они не мучились. Мороз убивает без физических мучений. Гуманно.

– Ты полетишь, и удостоверишься, что это так. Может быть, кто-то выжил.

– В таком случае, ты полетишь со мной.

– Я не могу, у меня дети.

– А у меня нет лишнего топлива, чтобы не обосновывать полет туда и обратно. Сарабаз не входит в наш заповедник.

– Но, Алексей, они же люди!

– Они – платные убийцы, и они летели убить тебя, меня и наших детей. С какой стати мне их жалеть.

Катерина была не согласна, но, возражений не последовало. Она молча согласилась с тем, что это – вынужденная мера. Через некоторое время она спросила:

– А если их будут искать?

– Это вряд ли, они – расходный материал. Твой бывший умер.

– Как умер, и откуда ты знаешь? Он был там?

– От страха. Там его не было. Он – хозяин этих людей.

– Обязательно найдется кто-то, кто это продолжит.

– Нет. Иначе бы они подняли шум в газетах, а так, даже ты не знаешь, что его больше нет. Они отчетливо поняли, что за тобой стоит сила, и им с ней не справиться.

– А если натравят наших?