– Я – Никифоров Алексей Николаевич, полковник запаса войск Специального Назначения ГРУ ГШ. В течение многих лет командовал бригадой СпецНаз. Профессиональный войсковой разведчик с большим боевым опытом. Да, я собрал этих людей в разных местах фронта с задачей создать боеспособное, хорошо обученное и вооруженное подразделение для решения задач в интересах Красной Армии. В основном, разведывательного и диверсионного характера.

– Почему такое маленькое? Почему Вы отказались соединиться с партизанской бригадой «дяди Кости»?

– Я не состою на службе ни в одном государстве. Я на пенсии. Снабжать всем необходимым большое соединение мне не по силам. Для этого нет ни соответствующей техники, ни финансов. А война дело дорогое. Собственно, я не собирался выходить из тылов противника, а оставаться там и перемещаться в места наиболее важных событий на советско-германском фронте. Однако сообщение о том, что Япония вышла из договора о ненападении и сама напала на СССР, изменило мои планы. Дело в том, что в той истории, которую я знаю, этого не происходило. Отчасти это связано и с моей деятельностью. Поэтому я и появился в этом кабинете. Никакой надобности до этого в этом не было. Все шло так, как это должно было идти. Сейчас все изменилось, и требуется нейтрализовать серьезнейшую угрозу, которую представляют из себя лаборатории полковника Сиро Исии. – перевел разговор в нужное русло Алексей.

– Почему Вы это делаете?

– Я – русский, рожден в СССР. Семеро моих родственников сейчас на фронте. Вернутся только двое: мой отец и моя бабушка. И это в той истории. Что будет сейчас, не знает никто. То, что я живой, пока, говорит лишь об одном: пока с моими ближайшими родственниками: матерью и отцом, ничего не случилось.

– Где Ваш отец?

– Точно сказать не могу, должен быть в военном училище летчиков, а мать в эвакуации в том же городе. Мне не рекомендовано встречаться с ними.

– Кем?

– Условиями моих перемещений.

– Ну, хорошо, давайте поговорим о Харбине.

Глава 24. Операция в Пинфане

Глава 24. Операция в Пинфане

И они переключились на проведение операции, необходимость которой была понята Ильичевым еще днем, во время первых переговоров. Поэтому, он и приказал не разоружать отряд, предоставить отдых и нормальное помещение. Обсуждение длилось долго. После этого они перешли к начальнику Генерального штаба Василевскому, и там отрабатывали детали плана. Василевский был не на шутку взволнован известиями об оружии массового поражения. Операцию взяла на контроль Ставка. Со своими ребятами Алексей встретился на станции Люберцы-2, где они пересаживались из теплушек в пассажирский вагон поезда, следующего на Дальний Восток. Туда он приехал специально, чтобы убедиться, что с ребятами все в порядке, и чтобы показать себя им, что с ним тоже все в порядке. Сам он с ними не поехал, а продолжал готовить операцию, поставлял в пещеру «Шмели», крупнокалиберные винтовки, пулемёты и мотоциклы. Кроме того, ОЗК, противогазы, дезрастворы и прочие «мелочи», без которых исполнение операции было бы невозможным. Наконец, он прибыл во Владивосток с грузом парашютов «Арбалет», выгрузил их прямо на летное поле в Седанке, отослал «флайер» и прошел в комендатуру аэродрома. На руках был «вездеход», подписанный Ставкой.