Очень аккуратно ведут себя священники: их как бы нет. Только в Торжке затеяли крестный ход, дескать, целуй, княже, ихний крест и грязную икону. Мне только сифилиса или дизентерии не хватало! Организаторов я не обижал.
– Ребята! Спасибо, что встретили! Это замечательно, что вы понимаете, куда и зачем мы идем. Южные степи грозили нам всегда. После того как разбили половцев, на их место другие кочевники пришли. Или те же самые перекрасились. После захвата Крыма султаном турецким, не стало на югах покоя. Идем освободить Русь от набегов с той стороны. Хватит платить дань людьми, нашими, русскими людьми. Их теперь и в Мадриде купить можно. Не дело это, совсем не дело. Ну, а водой брызгать не надо. От воды оружие ржавеет. Тех, кто Христа помнит и любит, вызови и приголубь. Но в нашем Выборгском княжестве все люди, вне зависимости от веры, равны. Есть язычники, верящие в древних богов славян, водей и других народов, есть православные, есть лютеране, есть мусульмане. Есть те, кто в богов не верит вообще. Но все они идут освобождать Русь от набегов. Здесь народ русский, имеющий общего врага. Выборгский ты, кривич, москвич, все едино. Мы – русские! И это – наша земля. Земля наших предков. Мы говорим на одном языке.
Попы еще немного помахали своими кадилами, и крестный ход остался позади нас, так как мы продолжили движение. Я, на всякий случай, через адъютанта записал их имена и должности. Церковь на Руси существует, это – объективная реальность, и требуется подбирать среди этих сумасшедших наиболее адекватных людей, чтобы максимально снизить их влияние в государстве. Они должны понимать свое место. Кстати, Никону англичане быстренько такое место подобрали: он парашей во всех бараках заведует, как мне сообщили. Общего языка с протестантами он не нашел, лишился большей части зубов и теперь живет возле отхожего места и следит за его чистотой. Шестерых каторжников я освободил, преподают в кадетском корпусе парусное дело и навигацию. Остальных еще перевоспитываем. Но на руднике под Питкярантой, где кормежка зависит от выполнения нормы выработки, перевоспитание идет довольно быстро.
До Москвы добрались за 6 дней, в Туле со складов пополнили запасы топлива и масла. Заодно я посмотрел металлургический и оружейный заводы Винниуса. Благодаря «мощному» знакомству с боярами Морозовыми, Борисом и Глебом, и умно построенной политике, Андрей Винниус был монополистом по производству железа, сталей и оружия в России. Два года назад Глеб Морозов сменил в Новгороде воеводу боярина Буйносова, с которым у меня и Татьяны были очень хорошие отношения, и стал потихоньку палки в колеса мне вставлять с металлом. Дескать, пошлина есть на ввоз. Все решилось очень быстро: вместо того чтобы платить мзду, я перенес свои склады на границу, там все и покупали металл. Глеб быстро смекнул, что обмишурился, затем переговорил с местными, и когда Татьяна в очередной раз приехала заключать договора на поставку и распределять площади под посевы льна, набился в гости и попал под личное обаяние княгини. Они с братом были бездетны и очень богаты, самые богатые бояре на Руси. Его брат Борис был последним из Госсовета, кто присоединился ко мне. Долгое время именно он блокировал обращение ко мне и действовал заодно с Иосифом. Совершенно понятно, что, обладая такими капиталами и имея непосредственное влияние на царя и его наследников, он больше рассчитывал на старые, уже установившиеся связи. Но именно Глеб уговорил Бориса снять свои возражения и войти в соглашение с остальными членами боярской думы. Лишь после этого оба Морозовых появились в Выборге. Сравнив две большие разницы, они впоследствии оказали немалую помощь в распространении нашего с Татьяной опыта на всю территорию России. Правда, Бориса постоянно приходилось одергивать: он был последовательным прозападником и постоянно искал советников там. Глеб же быстренько переключился на Выборг, одной из причин этого была Татьяна. При малейшей необходимости он обращался к ней, писал длиннющие письма, одним из первых перебрался в Выборг и постоянно присылал приглашения на праздники в свой дом. Похоже, что был влюблен в нее.