— Значит, ничего?

— Ничего.

Черты лица, сохранившиеся от Алисы; и те, что были присущи самой Адель. Розовые глаза, мягкий и глубокий цвет. Я вглядывался, пытаясь понять, что может быть не так.

— Кстати, Адель. Что с теми душами? Айви. Валькирия. Помнишь? Ян просил их сохранить.

— Они все еще во мне, — вяло ответила вампиресса, прикрывая глаза.

Я заметил.

Когда веки смыкались, ресницы плавно ложились друг на друга… Я заметил, как тонкий виток розового цвета скользнул вверх.

— Адель… — пробормотал я.

— Что, Вангр?.. — ответила она и слегка улыбнулась, двинув лишь кончиками губ.

— Ты это чувствуешь, да?

— Я ничего не чувствую… но это знакомо. Когда-то… когда-то…

Резко поднявшись, я коснулся ее рук. Оглядел ее. Навис, вглядываясь, пытаясь обнаружить малейшие следы чего-то похожего на рану.

— Адель… что происходит? — спрашивал я, ощупывая ее, и чувствуя, что…

Кожа все так же холодна. Но уже иначе. Незаметно подкрался настоящий холод. И когда вампиресса открыла глаза, посмотрев на меня, я…

— Поцелуй меня, придурок, — прошептала девушка.

— Что происходит? — я смотрел на нее, но не понимал.

Все больше витков нежной розовой энергии. Силы. Дара? Черт возьми, никто никогда не говорил, как назвать такие моменты. Люди умирают просто: стекленеют и затвердевают. Но вампиры понемногу уходят, и их сила видна. Идет из глаз, изо рта… выплескивается, изгоняется из тела. Это смерть?.. Скорее всего да. Я понимал в тот момент, что это именно она.

— Просто поцелуй, — едва слышно повторила Адель.

Я коснулся ее губ, и они были холодны. Почувствовал едва теплые нити Силы, которой обладала Адель и которые сейчас покидали тело.