— И правда, только Бамиан, — Алтынай и Актар задумчиво глядят друг на друга. — И там сидеть тихо, пока не уляжется.

— А почему ты решил, что forsii tojiki?! — запоздало вскидывается Алтынай.

— Или дари, — придирчиво поправляю её. — Хотя это и одно и то же…. Тут тоже просто. Спроси вон Актара, пуштуном после всего кто-то сможет полноценно прикинуться?

— Даже до этого всего не смог бы, — моментально отмахивается Актар. — А теперь-то и подавно… Ну, вернее, ненадолго может сказаться из какого-то дальнего нездешнего хеля, но сразу же привлечёт внимание. Так что — нет.

— А кем-то из туркан?

— Не сейчас, — не вдаётся в подробности, улыбаясь, Алтынай. — То есть, конечно, тоже возможно, но это, как ты говоришь, не лучшее решение в данных обстоятельствах. Между нами сейчас вполне возможны свои трения, на нового человека будут искоса смотреть с обеих сторон…

— Ну и что тогда остаётся? Держите в голове, ему нужно выполнять сразу несколько условий. С одной стороны, не привлекать внимания, и чтоб такой народ тут имелся в наличии. С другой стороны, этот народ должен быть достаточно далеко отсюда, чтобы он случайно и некстати не встретил "земляков"…

_________

— Я решила не лишать тебя жизни. — Алтынай не любит быть слишком серьёзной при Атарбае, но сейчас того требуют независящие от неё обстоятельства. — Но и оставить без наказания тебя тоже будет неправильным. Ты просто не должен иметь возможности поступать с кем-либо ещё так, как ты привык. С одной стороны, ты просто тварь. Недостойная жить под солнцем.

Юсуф, не имеет возможности чего-либо возразить (рот заткнут кляпом, руки связаны). Головы полусотников городской стражи насажены на колья и «украшают» Большую Площадь, поскольку эти самые колья без затей воткнуты в ближайшую клумбу.

— С другой стороны, во всём, что не касается твоих женщин, ты имеешь славу чуть не отца города. — Продолжает девчонка, не обращая внимания на отчаянные попытки Юсуфа освободиться.