— Это ты за пару недель успел вникнуть и всё выяснить? — удивляюсь. — А почему ты так уверен в этом?

Уоррент молча кивает, потом добавляет:

— У них сейчас период типа феодальной раздробленности. Неизбежен следующий этап: централизация. Твои стволы — очень удобный инструмент для того, что является объективным историческим этапом развития.

В этом месте я давлюсь собственной слюной, некстати набежавшей в рот.

— Единственное, что я бы отметил, — продолжает Вальтер, не обращая внимания на моё удивление, — это их технический уровень. Он повыше, чем можно было бы ожидать. Но не с точки зрения техники, как у нас. А из-за развитой магической составляющей, как в Султанате.

__________

Какое-то время перемываем кости местного расклада. В ходе разговора, перед Вальтером мысленно снимаю шляпу несколько раз: без языка, на одном энтузиазме, исключительно на улицах и по злачным местам, он очень точно очертил и местное общество, и его точки кристаллизации (включая основных игроков), и окружающие нас тут реалии.

Кстати, в оценке опасностей он отчасти согласен со мной. Правда, он склонен недооценивать решительность местных, справедливо полагая их «не бойцами».

Но при численном перевесе в пятьдесят раз, да на открытой местности (коей и является большинство саванны Гуджарата), одного только морального духа для победы может быть мало.

*********************

В это же время, в другом шатре.

— … почему ты так думаешь? — Разия удивлённо смотрит на недавно приобретённую подругу. — Он хоть как-то дал повод так считать? И это ещё я не упоминаю, что и ты, и он — свободные люди. Как явствует даже из названия вашего народа.

У Алтынай на лице в ответ мелькнула какая-то сложная и неозвученная мысль, но Разия давно обещала «не читать» дочь Хана. А свои обещания она всегда сдерживает (как завещал отец).

— Живём вместе Аллах знает сколько, — хмуро отвечает Алтынай. — Не спали ни разу. Попыток не делает. Это нормально? Чтоб мужчина, со взрослой женщиной вместе…