— Ловко, — Вальтер, наблюдая за действиями отряда Алтынай, чуть глаза себе не проглядел. — И ведь по количеству их меньше! Вооружены, правда, и те, и другие не ахти; но тем не менее…
— А сильно нашей корабельной команде хорошее вооружение помогло? — замечаю. — Почему-то люди других всегда и везде недооценивают. Порой напрасно. Сейчас сладили действительно здорово, спору нет. Хотя, местные же никак не охраняют ни лагерь, ни посёлок. Видимо, расслабились дома. Ну а кочевники много веков жили набегами, так что у них многое отработано.
— А если бы эти местные сообразили организоваться и сопротивлялись бы? — не унимается в скептицизме Вальтер.
— «Карусель», — пожимаю плечами. — Их бы постреляли из луков с расстояния. Вернее, даже не из луков, а из тех ружей, которые прихвачены из закромов наместника Юсуфа. Просто Алтынай приняла волевое решение их не светить до поры, от греха подальше.
— Вы и их захватили? — мгновенно возбуждается уоррент. — На сколько человек хватит? Это ничем не чревато?
— Немного. Полтора десятка. Насчёт чревато — уж не более, чем провинцию откалывать. И там имелись формальные основания: во-первых, провинция Юсуфа относится к внутренним, внешних границ у них нет. Во-вторых, всё новое снаряжение они получили не иначе как по знакомству, потому что тупо свалили всё в арсенал и никак не использовали. В-третьих, на вопрос, кто умеет обращаться, не ответил никто — они даже использовать новьё не учились и не собирались учиться. Ну Алтынай и сказала, что корове боевое седло ни к чему. Оставила расписку, засвидетельствованную казначеем, и всё интересное выгребла себе. «По праву родственной крови». Никто и не возражал особо.
— У этих винтовок же запас зарядов — слабое место, — задумчиво размышляет Вальтер, как будто имея касательство к каким-то далеко идущим планам. — Как эту вашу орду тренировать?