Светлый фон

– Нет. У тебя долг перед компанией. Это и есть лояльность – ты чувствуешь, что должен компании. Ты вернёшься. Иначе не может быть.

На бледном лице специалиста не было ни тени сомнения.

– Ты придёшь к нему, так или иначе. Ментор Крон, люди, которые сейчас с ним – это всё, что осталось от нашей компании. Ты себя обманываешь, когда думаешь, что сможешь уйти. Я это вижу. – Он указал на расплывшуюся от воды эмблему на плече Кеорта. – Ты всё равно вернёшься. Зачем всё усложнять?

– Я теперь сам по себе. – Кеорт покачал головой. – Мне больше не нужен хозяин.

Артон неслышно выругался.

– Ладно, с этим разберёмся потом. Эйди у себя?

– У себя, – Кеорт кивнул на дверь. – С ней сейчас Морин.

Он продолжал смотреть на Артона.

– А помнишь, ты хотел увезти её на Землю? Найти шлюпку, починить… Глупая была затея, но всё же…

– Глупая, – севшим голосом произнёс Артон.

Он долго молчал, потом сказал, глядя в пол:

– Может, мне не стоило уходить. Надо было остаться здесь. Я надеялся на соглашения… Что они не посмеют. Что соглашения…

– Ты выбрал то, что для тебя важнее, – сказал Кеорт.

Лицо специалиста задрожало. Он согнулся и начал зашнуровывать ботинки.

– Теперь всё изменилось, – сказал он. – Изменились обстоятельства. Изменились цели.

– А что с этим? – Кеорт посмотрел на свёрток. – Будешь… применять?

Артон открыл рот, собираясь ответить, и осёкся. Из-за двери послышался негромкий шум, на другой стороне коридора что-то стукнуло об пол. Они оба замолкли. Некоторое время ничего не было слышно, потом грохнула сдвижная дверь, раздалось что-то похожее на всхлип, а за ним – удаляющиеся шаги, будто кто-то убегал.

Кеорт бросился к выходу из палаты. Артон вскочил с койки и едва не обогнал Кеорта, прыгая на здоровой ноге.

В коридоре никого не было, дверь в комнату Эйди была закрыта. Кеорт подбежал к ней и рывком откатил в сторону.

Эйди смотрела прямо на него. Светловолосая голова странно склонилась к плечу; она держалась неестественно прямо и словно стояла на цыпочках. И двигалась – тихонько, плавно. Что-то невыносимо страшное было в этом движении.