Эпилог

Эпилог

Стояла довольно светлая ночь. Ведь на небе, усыпанном яркими звездами, воцарилась красная луна. Ее появление говорило о том, что наступило время, когда все урги должны выразить почтение своему рогатому богу.

Тем более это северный берег реки Проклятых. И на склоне одной из гор находится большое поселение дикарей. Несмотря на ночь, там никто не спит. А площадь возле алтаря освещена многочисленными огоньками.

Прямо сейчас происходит кровавая церемония, на которой урги приносят в жертву пленных людишек. Поэтому в ближайших окрестностях поселения хорошо слышны торжествующие крики людоедов.

Чуть ниже убогих жилищ, окруженных корявой каменной стеной, раскинулась небольшая долина. Она полностью заросла высокими хвойными деревьями. Хотя по сравнению с лесными гигантами противоположного берега это всего лишь обычные карлики.

Долина быстро заканчивается, упираясь в новую гору. Та почти до верхушки укрыта снежным покрывалом. Правда, из-за луны здешний снег имеет отнюдь не белый цвет. Он приобрел отталкивающий кровавый оттенок.

В этом снежном одеяле, примерно на середине склона, виднеется небольшое темное пятно. Из-за яркой точки посередине оно напоминает глаз гиганта. Или какого-то демона, который внимательно наблюдает за тем, что происходит в поселении ургов.

Хотя на самом деле это никакой не глаз, а пещера, внутри которой горит костер. И возле него, спиной ко входу в пещеру, сидит старик, которого совсем не беспокоит опасное соседство с дикарями. Это хорошо заметно по тому, как он не торопясь готовит на костре ужин.

В нескольких метрах за спиной старика, прямо у входа, стоит очень красивая блондинка, поставив одну ногу на большой плоский камень. И очень внимательно наблюдает за поселением ургов. Причем девушка это делает на протяжении длительного времени.

— Первобытные дикари! — презрительно хмыкнула Мара.

Дело в том, что она усилила зрение, поэтому ей хорошо видно все то безумие, что сейчас происходит на противоположной горе. И даже у не самого доброго сердца Пилсудской такие поступки вызывали лишь глубокое чувство отвращения.

— Что, опять кого-то сожрали? — ухмыльнулся сидящий к ней спиной Корэс.

— Уже пятерых! — ответила ему девушка.

Потом внезапно скривилась, словно попробовала что-то очень противное на вкус, и добавила:

— Точнее, шестерых.

Корэс весело захихикал, продолжая деревянной палочкой переворачивать кровяные колбаски. Те жарились на раскаленном камешке, используемом вместо сковороды, постепенно приобретая черный цвет и разнося по пещере очень ароматный запах.