Карса пожал плечами.

И все же она упорствовала, глядя в ночное небо.

– Карса, где проклятая луна? Где, во имя Бездны, проклятая луна?

Теперь Каллор был уверен. В Даруджистане сошлись силы. Столкновение со смертельными последствиями, и пролилась кровь.

Он жил ради таких моментов. Внезапные возможности, неожиданные силы оказываются в пределах досягаемости. В нем проснулось предвкушение.

Жизнь подбрасывает возможности, и понять, чего стоит человек, можно по тому, хватает ли ему смелости, нахальной решимости ухватить удачу и не отпускать. Каллор не зевал в такие моменты. Пусть проклятия сыплются на него; пусть поражения молотят его снова и снова. Он встанет, отряхнет пыль и начнет заново.

Он знал, что этот мир проклят. Знал, что преследующее его проклятье ничем не отличается от хода самой истории – бесконечной череды неудач и мелких триумфов, которые исчезают, стоит только перестать их поддерживать. Лелеять. Знал, что сама жизнь очень просто исправляет нарушенное равновесие: стирает все и начинает с чистого листа.

Слишком часто ученые и историки рассматривают принцип схождения очень усеченно. В терминах взошедших, богов и мощных сил. Но Каллор понимал: события, которые они описывают и изучают, – лишь концентрированное выражение чего-то более громадного. Целые века сходились в хаосе и смятении, в анархии самой Природы. И обычно лишь немногие постигали творящуюся вокруг катастрофу. Остальные просто выполняли день за днем свои жалкие обязанности, не поднимая глаз и считая, что все в порядке.

И Природе неинтересно трясти их за шиворот или подсовывать гремучую змею, заставляя раскрыть глаза. Нет, Природа просто стирает их с доски.

И, если честно, они вполне этого заслуживают. И ничего более. Есть, конечно, такие, кто сочтет подобный взгляд отвратительным, а самого Каллора – чудовищем, лишенным сострадания, покрытым несмываемым позором, и все такое прочее. Но это неправда. Сострадание не спасает от тупости. Слезливая забота не заменяет спокойного понимания. Сочувствие не отменяет результатов грубого, хладнокровного наблюдения. Слишком просто и дешево – волноваться и ломать руки, стонать в искреннем сочувствии; это проклятая самозащита, дающая прекрасное оправдание тому, кто ничего не делает, а только принимает благородную позу.

Хватит об этом.

У Каллора нет времени на эти игры. Чем выше задран нос, тем легче перерезать глотку. А если дойдет до этого, что ж, он не станет колебаться. Каллор неудержим, как все силы природы.

Он шагал, вздымая дерн и клочья травы. Над головой была странная безлунная ночь, а на западном горизонте – где уже давным-давно скрылось солнце – пульсировали пунцовые вспышки.