Но спустя ещё два часа стало ясно, что добраться до него до окончания цикла антирада шансов нет.

– Ночь, буран, сильный перегруз… – капитан обречённо вздохнул, – нужную скорость не удержать. Движок жрёт слишком много и норовит сдохнуть. К началу интоксикации мы в лучшем случае выйдем к Волге. Никак не успеваем пересечь её и найти место для базы.

– Ты хочешь сказать, что придётся пережидать интоксикацию на этом берегу? – оторопел лейтенант. – Там же роботы! В этот раз мы их не видели, но кто сказал, что их больше нет?!

– Женщины рассчитывают, что мы вернёмся через девяносто восемь часов, – перед глазами Антона встал леденящий душу образ: Дилара с остекленевшим, направленным в никуда взглядом, сидит внутри спецпалатки перед небольшим брезентовым свертком… Давиду срочно нужен врач, а Дилара даже не подозревает, что помощи не будет ещё не менее двадцати пяти часов! – Если мы задерживаемся на сутки, у них хватит энергии?

– Не знаю, – угрюмо прорычал Порфирьев. – Зависит от того, как будут экономить. Но это ещё не все. Нам энергии точно не хватит, как ни экономь.

– То есть как?! – Антон похолодел.

– А вот так, – устало ответил капитан. – Интоксикацию мы встретим где-то в районе берега. Сутки в палатке сожрут почти всё, что есть в аккумуляторе. Того, что останется, хватит на дорогу до женщин. Но от них до «Подземстроя» ещё восемьдесят километров. Из которых мы пройдём максимум половину. Всё. На большее энергии не хватит.

День восемнадцатый

День восемнадцатый

В тусклом свете запитанной по минимуму аварийной лампы стен погруженного во мрак жилого отсека не было видно, из-за чего казалось, будто вокруг не существует ничего, кроме установленного рядом с креслом радиопередатчика.

– Слышно что-нибудь? – Бледная от страха Кристина появилась из темноты, щуря воспалённые от слез глаза. – Они уже должны быть здесь!

– Пока ничего. – Ингеборга сняла с себя наушники и протянула подруге: – Посидишь на связи?

– О'кей, – всхлипнула та, усаживаясь рядом. – Я больше не могу лежать… Думаешь, они вернутся? Все сроки прошли ещё час назад! У них сейчас интоксикация, если они вообще живы…

– Надежда умирает последней, – Ингеборга попыталась улыбнуться подруге. – Может, их что-то задержало в пути, и они не успели до нас добраться. Значит, они вернутся на следующем цикле антирада.

– Это ещё сутки, – Кристина снова всхлипнула. – Нам не хватит кислорода! Здесь уже тяжело дышать! Ещё несколько часов, и придется открывать входной люк, иначе разовьётся гипоксия! А это кома и смерть…

– Сутки мы должны прожить, – Ингеборга сжала подруге ладонь. – Продержимся здесь, сколько сможем, потом наденем скафандры и откроем люк. Так можно прожить даже дольше.