Антон вышел в эфир и сообщил, что заходит в котлован. Порфирьев отдал приказ, и возящаяся в узком пространстве техника замерла, пропуская человека. Овечкин добрался до центра будущего ангара, нашёл глазами вездеход на воздушной подушке и поспешил к кабине. Порфирьев сидел за штурвалом, в чужом скафандре высшей защиты, заметно являвшимся ему по росту прямо впритык, и руководил работами. Капитан, как все старшие начальники, не входил ни в какую рабочую смену и появлялся на работе ежедневно, пользуясь собственным графиком. Выходные начальству назначались отдельным приказом, составлявшимся помощниками Брилёва, но так как абсолютно всё начальство являлось доверенными людьми полковника, то от перенапряжения никто из них не страдал. Исключение составлял, конечно же, Порфирьев. Он появлялся на поверхности каждую третью смену, как только истекали сутки между циклами антирада, а остальные смены сидел в диспетчерской и руководил работами оттуда, ориентируясь по данным с видеокамер работающей техники. Зачем было так надрываться, Антон не понимал. Умнее было бы поберечься, тем более когда предстоит экспедиция в Росрезерв, и не одна.

– Я закончил кожух. – Овечкин поставил контейнер с инструментом в ноги у пассажирского кресла и полез в кабину. – Теперь будет легче. Планирую закончить за три смены.

– Возвращайся в бункер, – кивком остановил его капитан. – Сегодня бураны со стороны эпицентра, фон слишком высокий. Ступай в медотсек, диспетчера я предупрежу. Снегирёву тоже. Инструмент отдай техникам, пусть зарядят аккумуляторы.

– Спасибо! – обрадовался Антон. – Это очень кстати! А мне не снизят отработанные часы?

– Не снизят, – прорычал Порфирьев. – Давай шевелись! Не задерживай, нам надо закончить план за семьдесят минут, сегодня всем лучше убраться отсюда пораньше!

Пока Овечкин спешил к воротам, капитан связался с диспетчером, и противовзрывная плита поползла в сторону, скрываясь в бетонной толще. Антон вошёл в шлюз, махнул рукой камере видеонаблюдения, и запирающиеся ворота заглушили рёв моторов продолжившей работы техники. Сегодня неплохой день! Даже лифтовую шахту во время спуска трясло всего один раз, да и то вибрации были незначительными. Он их даже не почувствовал. Понять, что шахту трясёт, можно было по вспыхнувшему на сенсорной панели лифтовой кабине предупреждающему индикатору. Система сообщала о вибрации шахтного ствола и снижении скорости спуска согласно требованиям безопасности. Из-за этого лифт добирался до бункера значительно дольше, и внутри кабины противорадиационной обработки скафандра Овечкин оказался только через десять минут.