Он старается не смотреть на экран, на строчки – он знает, что там написано.

Она целует его руки, продолжая крутить колёсиком мыши уже вверх, к началу главы, и задаёт вопрос, на который ему невыносимо тяжело ответить:

– Хочешь, прочитаю тебе отрывок?

Он крепче удерживает её в своих руках, боясь, что вот-вот, и она исчезнет навсегда. Пододвинувшись ближе к её уху, нежно целует в шею, после чего пытается переменить тему.

– Разве возможно изменить судьбу, которая изначально определена?

Марина поворачивается к нему и, открыв от изумления рот, пытается что-то сказать, но слова застревают у неё в горле, и она начинает кашлять.

Колосов, выискав фрагмент из текста, начинает читать вслух:

– Римляне в городе, госпожа! Нам нужно срочно бежать через подземный ход – быстро выговаривал вбежавший в покои иберийской царицы один из главных стражников.

Эминола, сидя напротив жертвенного алтаря и молясь богам, не поворачиваясь, будто это её совсем не касается, властно произнесла:

– Это мой родной город, и я его не оставлю. С этими римскими свиньями разговаривать я не собираюсь, мой муж уничтожил их, а это всего лишь армия разбушевавшихся разбойников. Пусть забирают всё ценное в городе и убираются прочь, вести с ними переговоры я не буду.

В этот момент вбегают ещё несколько стражников и оповещают о том, что римляне стоят у входа в храм.

Один из них, закрыв плотно двери, поворачивается к другому и кивает в сторону подземного хода, но тот лишь качает головой.

Слышится громкий удар о дверь, римляне кричат, и несколько вооруженных стражников, окружив свою царицу, готовы в любой момент принять свой последний бой. Верные стражи решают биться за неё до конца.

Слышится ещё один сильный удар в дверь, затем крики римлян стихают, и один из стражников медленно подходит к двери. Неожиданно он кричит:

– Они поджигают храм!

Едкий дым огромными волновыми потоками охватывает внутреннее убранство храма Танит.

Римляне надеялись выкурить таким способом оставшихся стражей с иберийской царицей Эминолой из храма, но тяжёлые двери так и не открылись изнутри.

Через несколько часов храм, как и все остальные постройки в Новом Карфагене, были охвачены пламенем огня, римляне поджигали оставшиеся дома и беспощадно убивали жителей.

Колосову стало трудно читать, экран ноутбука стал блекнуть.

Он принялся усердно протирать глаза, но и это не помогло, наоборот, в него словно врезалась невероятной мощи и силы волна. У него перехватило дыхание, заслезились глаза, теперь он уже совсем ничего не видел рядом с собой – окружающая реальность скрывала от него ту, которую он так желал видеть.