Преодолев последние несколько футов, пока водитель проносится мимо, не переставая давить на гудок, я хватаю Джулиет за плечи, и она, спотыкаясь, отступает в лес, чуть не снесенная толчком. Гудок затихает вдали; задние огни растворяются в темноте.

– Слава богу, – тяжело дышу я; у меня дрожат руки.

– Что ты делаешь? – Она явно приходит в себя и пытается вырваться. – Ты преследуешь меня?

– Я думала, ты собираешься… – Я киваю на дорогу, и внезапно мне хочется обнять Джулиет, живую и настоящую в моих руках. – Я боялась, что не успею.

Она перестает бороться и долго смотрит на меня. Машин на дороге нет, и во время паузы я ясно и отчетливо слышу: «Саманта Эмили Кингстон!» Голос доносится из леса, откуда-то слева. Только один человек на свете называет меня полным именем. Линдси Эджкомб.

В тот же миг, словно стайка птиц одновременно вспархивает с земли, вступают и другие голоса, перебивая друг друга. «Сэм! Сэм! Сэм!» Кент, Элли и Элоди спешат к нам сквозь лес.

– Что происходит? – Джулиет кажется по-настоящему испуганной. – Зачем ты пошла за мной? Почему не оставишь в покое?

Я так растеряна, что ослабляю хватку; она выворачивается из моих рук, и я поднимаю ладони в знак мира.

– Джулиет, я просто хотела поговорить.

– Мне нечего сказать.

Отвернувшись, она шагает обратно к дороге.

Внезапно успокоившись, я бреду за ней. Мир вокруг становится резче и четче, и каждый раз, когда мое имя мечется среди деревьев, звучит все ближе и ближе, я думаю: «Простите меня». Но все правильно. Так и должно быть.

Так и должно было быть.

– Не надо, Джулиет, – тихо произношу я. – Ты же понимаешь, это не выход.

– Ты не знаешь, что я собираюсь сделать, – яростно шепчет она. – Не знаешь. Тебе не понять.

Она смотрит на дорогу. Лопатки торчат из-под мокрой футболки, и мне снова кажется, что у нее за спиной разворачиваются крылья, которые унесут прочь от беды.

– Сэм! Сэм! Сэм! – еще ближе звучат голоса, и косые лучи света прорезают лес зигзагами.

Уже слышны шаги, ветки хрустят под ногами. На дороге было на удивление мало машин, но теперь с обеих сторон доносится низкий рев больших моторов. Я закрываю глаза и воображаю полет.

– Я хочу помочь тебе, – сообщаю я Джулиет, хотя мне ясно, что попытка бесполезна.

– Разве ты не понимаешь? – Она поворачивается ко мне, и я с удивлением вижу слезы на ее лице. – Меня нельзя исправить, разве ты не понимаешь?