Ворот почувствовал, что людей в котельной стало больше. Не могло быть, казалось, такого, а стало.

Кнут только что взорвал джипы, и отряд встрепенулся радостью и воодушевлением. Настоятель не удержался, собрал ниточки эмоций в один клубок и, никого не предупреждая, раздал обратно, еще немного поднимая дух товарищей. И все бы было хорошо, но ниточек в клубке оказалось слишком много и некоторые из них тянулись на первый этаж.

От страха Ворот забыл, как дышать и как говорить, потому что внимательно следил за подходом со стороны оврага, да и за первым этажом приглядывал. Никто подойти не мог, да и если подошли, то, так или иначе, засветились бы, но нет. Не было видно их ни на подходе, ни сейчас.

Значит, заветники тоже оказались не дураки и послали под прикрытием своего скрыта целую группу. Четыре. Нет, пять человек. Не выходили за пределы дара сильного скрыта ни звуки, ни запахи. Не мог бы увидеть такую группу даже сенс, а Ворот, получается, мог, если вовремя активировать дар.

Активировал, увидел, да только уже поздно. Даже если сейчас он вскрикнет, расскажет, все равно снизу полетят гранаты, зайдутся длинными очередями автоматы. Вдохновленные успешной диверсией заветники пойдут на последний прорыв и легко пройдут, потому что отряду придется отбиваться от них.

Ворот почувствовал, что словно падает с большой высоты. Какое решение не принимай, что ни думай — встреча с землей неизбежна и закончиться может только смертью.

И все же делать что–то было необходимо, просто потому, что не делать было нельзя. Еще не осознавая толком, что творит, Ворот кинулся к Яре, схватил ее за шею, замахнулся, заорал: «Эта сука во всем виновата! Ее отдадим заветникам! Она должна умереть!».

Ударить не успел. Скала перехватил занесенную руку, сжал, сминая плоть, кроша кости в муку, оттолкнул в угол, приложив о стену так, что выбило дух, но настоятель успел получить, что хотел.

Собрав панический страх Яры перед смертью, вспыхнувшую боязнь оказаться в руках заветников, ярость Скалы, готового убить друга, лишь бы успокоить этот страх, сплел в тугой шнур и хлестнул им по всей группе внизу, оплетая каждого, связывая их в один сноп, дал секунду разгореться страху в них, подхватил его и вернул, не жалея ни людей, ни себя. Отдал все, исчерпывая дар до дна, пока болевой шок не отключил сознание.

Потом рассказали, что получилось даже лучше, чем он хотел. Заветники перестреляли друг друга, так как не было в этот момент для них ничего страшнее, чем они сами.

И все же — лучше не стало. Противников осталось, кажется, раз–два и обчелся, да только все же больше, чем обороняющихся, особенно с учетом того, что Ворот лежал без сознания, Скала, как и Кнут, оставался в строю только благодаря спеку, а у Токаря наглухо заклинило оружие.