Шумно дыша, Исайя обреченно смотрел в небо. На западе, окутанная тусклым флером сияния, похожим на дымку, виднелась луна. Проснувшись, он не заметил ее, сосредоточенный на чарующей магии летнего утра.

– …Ты и сам скоро ощутишь это, сын, чья мать погибает от древнего колдовства. – Соня склонилась над ним. Ее глаза были широко распахнуты. – Скоро…

– Хорошо, я готов.

Она грустно улыбнулась.

– Земля умирает, Исайя.

Он хотел кивнуть, но обвившие шею растения мешали.

– Она пытается защитить тебя, но времени осталось мало. – Соня наклонилась и поцеловала его в лоб. – Слушай…

Закрыв глаза, Исайя обратил взор внутрь, к источнику своей силы. Прошло некоторое время, прежде чем он услышал… нет, вернее сказать, ощутил то, о чем говорила Соня. Почва под ним размякла и превратилась в холодную вонючую жижу, какой делала ее Гнилость. Одежда вмиг промокла, а от ударившего в нос зловония начало мутить.

Исайя вонзил пальцы в грязь, чувствуя, как она забивается под ногти. Исходивший от земли холод пробирал до костей, заставляя дрожать всем телом. Корни, стебли и лозы давили все сильнее. Медленно, сантиметр за сантиметром, они затягивали Исайю в трясину Гнилости.