— Мне очень, может быть, больше остальных хочется поверить тебе, Рип, но я не знаю, раньше слишком часто я брала твои слова на веру, а потом приходилось расплачиваться.

— Ну, давайте подумаем. Если бы я оставался агентом Империи, то какой смысл тогда освобождать вас, когда намного выгоднее оставить свидетелей без вести пропавшими на Сварге. Где бы вы и гнили без суда и следствия до конца дней своих. И уж тем более нет смысла посылать на это дело меня.

— Кто знает, — встрял Эйсай, — а может, это все детали дьявольски запутанного, хитроумного и далеко идущего плана. Что тогда?

— И потом, — поднял голову Биордер, — из твоего рассказа мне так и непонятно, — откуда Гордон узнал о готовящемся нападении на Бгонрот.

— Этого и я не знаю, — пожал плечами Рип, — вполне возможно, здесь он не соврал, и я действительно не могу контролировать себя. На этот, вопрос мне нечего ответить.

— А мой отец, — спросила Марико, — что ты узнал о нем?

— Ничего. Тот разговор, из-за которого все началось, возможно, он мне привиделся. Если честно, я уже запутался, где правда, а где ложь, где реальность, а где всего лишь плод воображения. Мне очень жаль, принцесса, но скорее всего император действительно мертв.

Девушка опустила голову.

— И скорее всего ты его убийца, — ехидно вставил Эйсай.

— Да, — ответил тихо Винклер.

— Тогда какого черта мы здесь выслушиваем, ты только что сам признал свою вину!

— В конце концов ладно! — вспылил Рип. — Не хотите верить и не надо, во всяком случае, я пытался…

— Погоди, не кипятись, — остудил его Биордер, — не все сразу. Ты освободил нас, — теперь что?

— Теперь мы летим в Нихонию. Я высажу вас на Хон-се, там мы расстанемся, больше вы меня не увидите. Хватит неприятностей на, ваши головы. А у меня еще дела есть.

— Значит, ты нас отпускаешь?

— Да, иначе зачем освобождать. Какие мог исправить ошибки, я исправил.

— Ты сказал, что у тебя есть дела. Что ты имел в виду?

— Тайна моего прошлого так и осталась тайной. Я вернусь на Адонис и вытрясу из генерала признание.

— Хорошо, — подвел итог Биордер, — ты сам признаешь, что в твоем рассказе много слабых мест, но, как ни странно, именно это убеждает меня в его правдивости.

— Значит, вы мне верите? — Рип воспрял духом.