– Осторожнее, командир! – сказал мне Смирнов. – Когда войдем, ничего не трогайте и не делайте резких движений!

В принципе, наверное, я мог с ним вообще не ходить, но мне, как это обычно бывает в таких ситуациях, стало жутко интересно. Дурацкое желание посмотреть на нечто невероятное, хотя чего там можно было увидеть, кроме пресловутой комбинации из трех или двух пальцев? И, кстати, действительно, при приближении к запретной избе у меня почему-то начала болеть голова, причем сильно.

Вслед за Смирновым я вошел в сени. Внутри было довольно холодно, похоже, и англичашки и их финская обслуга перепугались настолько, что боялись входить сюда даже для протопки печки, но раз уж здесь было теплее, чем на улице, значит иногда печь все-таки топили. Небось истопники из числа здешних финских солдатиков тянули по этому поводу жребий или выполняли сей вредный труд за отдельную плату.

А труд этот, похоже, был реально очень вредным, поскольку, первым делом, по моему обонянию, да еще прямо с мороза, шибануло отвратным, уже подзабытым зловонием, в стиле даже не сельского, а скорее предельно загаженного станционного нужника из постсоветских времен.

Вот же фараон энфорсиз (в смысле «Египетская сила»)!!

Конечно, я в жизни видел много дурно пахнущих мест и вещей, но вот конкретно здесь было точно не «набздели так, что окна запотели» из детского стишка, а нечто, заставлявшее живо представить, что то ли все окрестные какашки скопом пришли сюда умирать, то ли, наоборот, смерть заглянула в эту избу, чтобы покакать – таблички насчет утечки отравляющего газа именно тут, по-моему, были действительно уместны.

Отчаянно борясь с нахлынувшей дурнотой (головная боль в сочетании с подобным «ароматом» и недавним ушибом – то еще «удовольствие»), я наконец рассмотрел, что же именно воняло этим нервно-паралитическим говнищем в открывшейся моему взору обширной полутемной комнате с белеными стенами (лампочка под потолком здесь то ли горела на последнем издыхании, вполнакала, то ли изначально была менее мощной). На полу вокруг заставленного какими-то инструментами и приборами деревянного стола лежали в неестественных позах три человека в той же полувоенной форме с «британскими мотивами» – главным образом, от них-то здесь и смердело. Ну да, английские воины носят брюки, под которыми есть трусы, но, увы, это трусы, полные, сами знаете чего, и, вдобавок, не слишком свежие. Наверное, именно так должны пахнуть Тауэрский мост и Букингемский дворец в самые проблемные и наихудшие для Британской империи моменты. Хотя, если предположить, что эти господа лежали тут уже явно не один день, да еще и предварительно написав и накакав под себя (и все это естественным образом образом кисло, сохло а возможно, еще и бродило, причем довольно долго, да, плюс к этому, еще кое-где на полу было наблевано), ничего удивительного в столь убойном вонизме не было.