– Скотство, – Чум, стоявший в сторонке тихонько вздохнул: – Это до чего же надо было дойти, чтоб с детьми так? Хорошо Карася с нами нет.

– А что Карась?

– Он детей очень любит. Увидел бы такое, – Чум мотнул головой в сторону Доси, что-то рассказывавшей детям: – Он бы тут революцию учинил. Немедленно. Сто-оп! Капитан, – Продолжил он, косясь взглядом на черноту коридора, где были пойманы ребятишки: – Медленно голову поверните. Видите?

В темноте прохода шевелились тени.

Их было не более двух десятков – то сливаясь, то разделяясь на отдельные, невысокие фигуры, они двигались взад-вперёд, не решаясь выйти на более освещённый участок.

– Дося? – Дождавшись, когда она поднимет голову, капитан глазами показал на коридор.

– Ох ты ж господи… – Вскочив на ноги, она вырвала сумку из рук Чума и быстрым шагом направилась к теням.

– Не бойтесь! Идите сюда, – положив сумку на пол, Дося принялась доставать оттуда фрукты: – Берите, берите, хорошие мой, – протягивала она плоды отступившим вглубь тьмы, детям: – Не бойтесь, это просто еда. Хорошая еда… – Видя как тени отступают всё дальше и дальше, она беспомощно оглянулась назад, на первых двух.

– Не надо бояться, – поднявшийся с пола мальчик, подошёл к ней, забирая персик: – Это хорошие Близкие. Они Добрые, как и говорили Учителя.

– Они угощают просто так, – подошедшая девочка взяла из рук Доси тёмно фиолетовый инжир: – Ничего взамен не прося.

– Точно? – Из тени на свет высунулась чумазая мордашка: – За просто так? Так бывает?

– Бывает дорогие мои, бывает, – опустившись на колени, Дося начала выгребать пригоршни груш, апельсинов и прочих фруктов, протягивая их налетевшей ребятне: – Кушайте, маленькие, кушайте…

Остаток пути до лифта, дети исчезли, когда недра сумки были исчерпаны, четвёрка проделала молча. Говорить особо никому не хотелось, да и вид Доси, шагавшей впереди всех какой-то деревянной походкой, особого желания обсудить произошедшее, не вызывал.

Первым рискнул нарушить молчание Чум: – Во, лифт едет, – ткнул он пальцем в медленно уменьшавшуюся полоску-индикатор синего цвета, загоревшуюся над воротами когда Благоволин прижал массивную пластину вызова.

– Нам как, – попытался расшевелить он остальных: – До самого низа ехать?

– Ага, – Маслов поковырял пальцем стену: – До самого.

– Это ж долго поди?!

Не дождавшись ответа, Чум, с видом, что он его и не ждал, прислонился к стене, поправив ставшую тощей сумку: – Во, кстати, – сбросив её с плеча, он принялся сворачивать из неё трубочку: – Спасибо Досе – гораздо легче стало!

– Чум! – Повернулась она к нему: – Перестань!