– Да, мамочка? – юная волшебница оставила зверька и подошла к ребятам.

Гринфайер заворожено смотрел на ребенка.

– Дорогая, это Натаниэль. Он твой двоюродный брат.

Маленькая Блум оценивающе взглянула на парня.

– Эй, привет, – он присел на корточки, – Мэгги… Правильно? Я знал твоего брата… Мы были друзьями.

– Мэтти говорил мне о тебе, – волшебница кивнула. – Когда мы в последний раз виделись. Это было за пару часов до его смерти.

– Да… – это замечание выбило его из колеи. – И что же он сказал?

– Что ты не понравишься мне поначалу, но я не должна быть слишком строга…

Ребята усмехнулись. Вдруг Гринфайер заметил нечто необычное.

– Я думаю, – он дотронулся до розовой ленты, которой были завязаны ее золотисто-коричневые волосы, – я знаю, кому это принадлежало.

– Ты знал Софи? – поинтересовалась девчонка.

– Да, знал. Я все еще общаюсь с ее семьей. Возможно, я даже когда-нибудь познакомлю тебя с ее младшим братом, Найджелом.

Маргарет сдержанно улыбнулась:

– Это было бы хорошо.

В это же время в доме семейства Леруа, в детской комнате рыжих близняшек, Антуанетта поправляла струящееся белое платье своей младшей сестры. Сидя на корточках, с ножницами в зубах и лентами в руках, она наконец-то сделала завершающие штрихи.

– Может быть, было бы проще использовать силу преобразования? – мягко спросила Пенелопа, глядя на свое отражение.

Ее абрикосовые волосы были забраны наверх и украшены множеством сверкающих заколок. Чародейка поднялась на ноги и, перехватив изо рта острый предмет, положила его на стол:

– Это не так интересно! – воспротивилась она, подходя к собеседнице. – Ведь приготовления – самая захватывающая часть!

– Как скажешь.