– Не драматизируй, – протянула Контесса.
– Я? Драматизирую? – оскорбилась женщина. – Люциан, разве я драматизирую?
– Милочка, – вдруг заговорил мужчина, обратившись к чаровнице, – тебе следует быть вежливее, учитывая твое положение.
– Закрой пасть, – раздраженно выпалила Блэкуолл, – тебя вообще никто не спрашивал.
– Не груби, Тесс, – ее собеседница устало надула губы.
– Ты наслала на моих друзей чуму!
Редлок закусил губу – вновь разговоры о проклятии. Когда об этом с ним заговорила Эйлин, он сначала не поверил. И все же Берг была так убедительна, что под конец разговора в его голову закрались некоторые сомнения. Сейчас же все встало на свои места. Он размышлял о том, действительно ли была больна Антуанетта, а если была – сколько ей осталось? О том, кто еще из его друзей был болен. О том, кому из его друзей было суждено умереть во время нападения на административный жилой комплекс.
– Признаю, – с наигранной виной ответила женщина, – но это не было моей изначальной целью. Не могла же я сделать болезнь выборочной…
– Отличное оправдание, – девушка мотнула головой в сторону Шермана, – отпусти его.
– Думаешь, если я мила с тобой, то буду подчиняться любому твоему капризу? – Тамика вдруг повысила голос.
– Мы тебе не Гарнет Джой, – ухмыльнулся Браунхол. – Не будем носиться с тобой, как с дочуркой.
– Напомни, как там поживает твоя семья? – сквозь зубы процедила Блэкуолл.
Люциана затрясло, и спутница погладила его по плечу, негодующе глядя на свою подопечную:
– Ты ничему не учишься, котенок.
С этими словами Тамика создала в руке проекционный меч, который мгновением позже проткнул Шермана Редлока насквозь под оглушительный вопль Контессы.
Взволнованно постукивая по экрану линка, в ожидании новостей от ребят из коллегии, пока ее невеста помогала Констанции разбираться с беспорядками, Шерил перевела взгляд на комод, на котором стояло несколько фоторамок. На одном из снимков она и ее брат-близнец стояли в обнимку, радостно смеясь. Ведьмочка едва заметно улыбнулась, сдерживая слезы.